Поиск по творчеству и критике
Cлово "PSYCHIATRY"
Входимость: 15. Размер: 75кб.
Входимость: 11. Размер: 42кб.
Входимость: 4. Размер: 132кб.
Входимость: 2. Размер: 105кб.
Входимость: 1. Размер: 99кб.
Входимость: 1. Размер: 65кб.
Входимость: 1. Размер: 93кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 15. Размер: 75кб.
Часть текста: Библиография Сокращения журнальных названий АП — Архив психиатрии, неврологии и судебной психопатологии. Харьков, 1883–1899. ВКСПН — Вестник клинической и судебной психиатрии и невропатологии. СПб, 1883–1899. ВПКАГ — Вестник психиатрии, криминальной антропологии и гипнотизма. СПб, 1904–1912. ВНПМ — Вопросы нервно-психической медицины. Киев, 1896–1905 ЖНПК — Журнал невропатологии и психиатрии им. С. С. Корсакова. Москва, 1901–1992. КА — Клинический архив гениальности и одаренности. Екатеринбург/ Свердловск, 1925–1929. ОП — Обозрение психиатрии, неврологии и экспериментальной психологии. СПб, 1896–1916. Архивные материалы Архив Российской академии наук. Фонд 450 (Акад. Н. К. Кольцов). Архив русской эмиграции при Московском культурном фонде. Дело доктора медицины М. П. Полосина. Музей истории медицины Московской медицинской академии им. И. М. Сеченова. Фонд Архива Психиатрической клиники (ОФ 523/132). Фонд П. Б. Ганнушкина. Общественный музей Преображенской больницы. Фонд 103. Российский государственный архив литературы и искусства (РГАЛИ). Ф. 2299. Н. Е. Осипов. On. 1. Ед. хр. 1. Л. 7 (Осипов Н. Е. Достоевский и психиатры); Ед. хр. 14. Л. 42 (Осипов Н. Е. Толстой и медицина); Ед. хр. 19. Л. 17–26 (Осипов Н. Е. Анализ романа гр. Л. Н. Толстого «Семейное счастье»); Ед. хр. 21. Л. 6, 9 (Осипов Н. Е. Анализ повести гр. Л. Н. Толстого «Детство»); Ед. хр. 26. Л. 14 (Осипов Н. Е. Новый подход к Достоевскому); Ед. хр. 42. JI. 40 (Письмо A. JI. Бёма Осипову); Ед. хр. 44. JI. 2 (Письмо М. О. Вульфа Н. Е. Осипову, 1927 г.); Ед. хр. 47. Л. 1 (Письмо Е. А. Ляцкого Н. Е. Осипову); Ед. хр. 88 (Письмо редактора журнала «Современные записки» В. А. Руднева М. П. Полосину, 21.10.1927). Центральный государственный архив истории и архитектуры г. Москвы (ЦГИАМ). Ф. 363. On. 1. Ед. хр. 70. Л. 185 (Объявление...
Входимость: 11. Размер: 42кб.
Часть текста: психиатр 1 . Эта книга — о попытках психиатров утвердить себя экспертами в области литературы и писательского творчества. Такие попытки предпринимались на протяжении всего существования психиатрии, но в особенности на рубеде XIX и XX веков. Российскому психиатру Сикорскому вторил его немецкий коллега ПаульЮлиус Мёбиус: «Без медицинской оценки никого понять невозможно. Невыносимо видеть, как лингвисты и другие кабинетные ученые судят человека и его действия. Они и понятия не имеют, что, кроме морализирования и среднего знания людей, требуется еще нечто» 2 . Мёбиус сам живо интересовался болезнями знаменитостей и написал несколько биографий — в том числе Гёте, Шумана и Шопенгауэра, — рассматривая, какое влияние на их творчество оказали их недуги, реальные или предполагаемые. Такой нетрадиционный медицинский поворот биографического жанра Мёбиус назвал патографией 3 . Объяснить творчество как продукт болезни пытался и профессор психиатрии из Турина Цезарь Ломброзо. Он выдвинул шокирующую гипотезу о том, что гений связан с эпилепсией, которая сама является знаком вырождения. Последователи Ломброзо интерпретировали творчество как патологию и искали талант в нервных структурах 4 . В конечном счете литература их усилиями превратилась в «эпифеномен, нечто такое, что может быть понято только при участии научной медицины» 5 . В XX...
Входимость: 4. Размер: 132кб.
Часть текста: чувствительности. Признаки частные: занятия несвойственными и ненужными работами: чищенье и шитье сапог, кошение травы и т. п. Лечение: полное равнодушие всех окружающих к его речам, занятия такого рода, которые бы поглощали силы больного 2 . * * * Крепкое здоровье Льва Николаевича Толстого (1828–1910) упоминалось в мемуарной литературе столь часто, что стало частью его образа. Д. С. Мережковский противопоставил «здоровье» Толстого и «болезненность» Достоевского как два типа таланта и два полюса духовного развития. Слава о несокрушимом здоровье писателя распространилась и за пределы России: Стефан Цвейг отзывался о нем как о воплощении физической и духовной силы. Тем не менее это не защитило Толстого от ярлыка душевного расстройства, который повесили на него критики. Свобода, независимость, неукротимая энергии писателя создавали для этого немало поводов. Его произведения, философия и повседневная жизнь выходили за общепринятые рамки и не укладывались в стандартные...
Входимость: 2. Размер: 105кб.
Часть текста: от эпилепсии к прогенерации Глава 2 Достоевский: от эпилепсии к прогенерации Слушайте, я не люблю шпионов и психологов, по крайней мере таких, которые в мою душу лезут. Ф. М. Достоевский Достоевский — это психолог из психологов. Стефан Цвейг 1 Уже при жизни Ф. М. Достоевского (1821–1881) на него был навешен ярлык «специалиста по душевным страданиям», «психолога», чуть ли не врача-психиатра. Как бы предчувствуя, что этот ярлык пристанет к нему надолго, писатель категорически отрицал, что он «психолог», высмеивая современные ему психологию и физиологию 2 . Невозможно было не заметить, что те, кто восхищался, даже искренне, мастерством его психологического анализа, вольно или невольно раздували только эту сторону его произведений за счет высказываемых в них идей. Однако восторженные поклонники психологического таланта Достоевского пошли еще дальше, увидев источник этого таланта в его собственных душевных страданиях. Мнение о том, что писатель создавал своих персонажей на основе самоанализа, санкционировали своим авторитетом врачи. Еще при жизни писателя не только литературные критики, но и врачи-психи-атры заявили, что он наделяет своих героев собственными чертами, включая болезненные. Излюбленным примером был князь Мышкин из романа «Идиот», падучая болезнь которого считалась списанной с недуга самого Достоевского. «До сих пор никто из гениальных эпилептиков не познакомил нас так красноречиво со своей [предшествующей припадку] аурой. Я уверен, что эти строки перейдут в учебник психиатрии», — утверждал психиатр В. Ф. Чиж 3 . А невролог В. М. Бехтерев (1857–1927) писал: «Человек, перенесший в своей жизни и крайнюю бедность, и тюрьму, и ссылку, и ужасы смертной казни, и сам имевший глубоко надломленное душевное здоровье, — только такой человек, при высокой...
Входимость: 1. Размер: 99кб.
Часть текста: человеку, явление, обусловленное глубокими анатомическими изменениями инвалидного мозга, в котором он хочет найти подтверждение своим утверждениям и положениям. То законное, с определенной точки зрения, отыскивание во что бы то ни стало физических изменений, которых на самом деле пока нельзя открыть, приводит психиатра к теории функциональных, молекулярных, химических изменений и не позволяет ему изучать явление прежде всего с той стороны, с которой, казалось бы, у него имеются все шансы что-то узнать, со стороны душевных изменений — с психологической. И. Д. Ермаков 1 Современники Николая Васильевича Гоголя (1809–1852) были поражены тем, что, находясь на вершине своей славы, писатель вдруг распрощался с художественной литературой, стал глубоко религиозным и превратился в проповедника, как им казалось, реакционных идей. «Загадка Гоголя» — по выражению П. А. Вяземского — продолжала мучить его современников до тех пор, пока они не нашли ей объяснение в болезни, которая, как считали многие, сделала блестящего писателя и социального критика чуть ли не религиозным маньяком 2 . Вынесенное по моральным основаниям суждение о болезни Гоголя не требовало медицинского подтверждения. Но психиатры, во второй половине XIX века все громче заявлявшие о себе, вмешались в дискуссию. Удобный случай представился полвека спустя после смерти Гоголя, в 1902 году. В тот год вышли сразу две его патографии: врачи Н. Н. Баженов и В. Ф. Чиж предложили, как им казалось, авторитетные доказательства тому, что Гоголь страдал душевным расстройством. Медики использовали свой научный арсенал, чтобы подтвердить:...
Входимость: 1. Размер: 65кб.
Часть текста: в которой опытным путем проверялись самые смелые из когда-либо существовавших утопий. Все затвердевшие формы социального мышления подвергались переплавке; дошло и до пересмотра человеческой природы. Мысль о создании Нового человека не придумана большевиками: идея обновления, возрождения, преображения человечества существовала в древних мифологиях и в мировых религиях. Но лишь в послереволюционной России эту идею задумали воплотить в массовом масштабе и с привлечением самого последнего арсенала науки и техники. Московский институт мозга, Центральный институт труда, Государственный институт психоанализа и другие были основаны с этой целью уже в самом начале 1920-х годов. Они возникли не как частные или чисто учебные учреждения, а как государственные организации с солидными штатами, масштабными планами и четкой целью — преобразования человека. Появление в этом ряду проекта еще одного института — гения или гениальности — не должно нас удивлять. Мысль о гении как о высшем достижении человечества, идеале и цели его развития была высказана еще в эпоху романтизма и подхвачена Ницше. Она была близка и «ницшеанским марксистам» — так в предреволюционный период называли будущих главных идеологов «нового советского человека» Максима Горького, А. В. Луначарского, А. А. Богданова 2 . Как и любую сверхценность, гения нужно было беречь: он был редким, и тем драгоценнее, чем уязвимей. Мысль о том, что гениальный человек мало приспособлен к жизни в обществе, дала повод медикам...
Входимость: 1. Размер: 93кб.
Часть текста: ни Пушкина, ни Достоевского за то, что сейчас происходит в русской литературе и русской действительности. Но должна же существовать какая-нибудь связь между последним полувеком нашей литературы и нашей действительности, между величием нашего созерцания и ничтожеством нашего действия. Кажется иногда, что русская литература истощила до конца русскую действительность: как исполинский единственный цветок Victoria Regia, русская действительность дала русскую литературу и ничего уже большего дать не может. Во сне мы были боги, а наяву людьми еще не стали. Д. С. Мережковский 1 Был ли в России декаданс? «Хотя в эпохи упадка вырождающихся становится больше, но благодаря именно им создаются государства», — писал Эмиль Дюркгейм в своем знаменитом исследовании «Самоубийство» (1897). Этот вывод он иллюстрировал, сравнивая современную ему французскую литературу с российской: «В писателях обеих наций заметны болезненная тонкость нервной системы и определенный недостаток психического и нравственного равновесия. Но насколько разные социальные следствия проистекают из этих одинаковых условий, как биологических, так и социологических! В то время как русская литература полна идеалов, в то время как ее специфическая меланхолия, основанная на активном сострадании к человеческим несчастьям, это — здоровая печаль, которая побуждает к действию, наша… не выражает ничего, кроме глубокого отчаяния и тревожного состояния депрессии» 2 . По Дюркгейму, возраст и жизнеспособность общества определяются тем, есть ли у него идеалы и высшие ценности. Старый мир переживал период аномии — разрушения устоев, жизненных норм и ценностей,...