Поиск по творчеству и критике
Cлово "MALARIA"
Входимость: 1. Размер: 26кб.
Входимость: 1. Размер: 13кб.
Входимость: 1. Размер: 27кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 26кб.
Часть текста: Душъ“ было, какъ известно, исчерпать въ яркой и полной картине все хорошiя и дурныя стороны русскаго человека. Даже когда Гоголь изнемогалъ подъ бременемъ неосуществимыхъ идеаловъ после наивно-самоувереннаго изданiя „Переписки съ друзьями“, онъ все-таки не оставлялъ своей мечты, которую хранилъ такъ свято, что писать что-нибудь въ журналахъ для славы и денегъ былъ решительно не въ состоянiи. Издавая „Переписку“, Гоголь опять-таки шелъ ощупью, увлекаемый своими задушевными стремленiями и инстинктивно отвращаясь отъ досаднаго анализа, и это доказывается сознанiемъ его въ „Авторской Исповеди“, что при всемъ высокомъ мненiи о достоинстве своей книги временами онъ смутно угадывалъ свой отчаянный рискъ, но, питая мистическую уверенность, что Богъ своимъ всемогуществомъ можетъ и слабымъ строкамъ дать чудесную силу, гналъ отъ себя всякое сомненiе. „Я боялся самъ разсматривать недостатки моей книги“, говорилъ онъ, „ и почти закрылъ глаза на нее , зная, что если разсмотрю построже мою книгу, можетъ быть, она будетъ такъ же уничтожена, какъ я уничтожилъ и „Мертвыя Души“, и какъ...
Входимость: 1. Размер: 13кб.
Часть текста: въ него немного позднее, но зато уже никогда не могъ после оправиться и воспрянуть. Данилевскiй же перенесъ тяжелое потрясенiе, и, здоровый физически и не надломленный нравственно, не палъ подъ его бременемъ. Гоголь чувствовалъ, напротивъ, что лучшая пора жизни миновала; онъ писалъ своему другу: „Мы приближаемся съ тобою (высшiя силы, какая это тоска!) къ темъ летамъ, когда уходятъ на дно глубже наши живыя впечатленiя, и когда наши ослабевающiя силы — увы! — часто не въ силахъ вызвать ихъ наружу такъ же легко, какъ оне прежде всплывали сами, почти безъ зазыву. Мы ежеминутно должны бояться, чтобы кора, насъ облекающая, не окрепла и не обратилась, наконецъ, въ такую толщу, сквозь которую имъ въ самомъ деле никакъ нельзя будетъ пробиться. Употребимъ же, по крайней мере, все, чтобы спасти ихъ хотя бедный остатокъ“. Начиная съ тридцатилетняго возраста, Гоголь такъ же мало походилъ на прежняго энтузiаста, поклонника величественной и прекрасной южной природы и всего изящнаго, какъ наша унылая северная осень съ ея обложеннымъ тучами небомъ не похожа на радостные солнечные дни юга. Мы встречаемъ еще у него былое увлеченiе Римомъ, но это последнiе угасающiе лучи когда-то яркаго пламени, хотя онъ еще продолжалъ некоторое время восхищаться имъ, восклицая: „Римъ, нашъ чудесный Римъ, рай, въ которомъ, я думаю, и ты живешь мысленно, въ лучшiя минуты твоихъ мыслей, этотъ Римъ увлекъ и околдовалъ меня“. По просьбе Данилевскаго, Гоголь написалъ о своемъ друге целый рядъ писемъ къ своимъ прiятелямъ въ Россiю, прося каждаго изъ нихъ сделать для него все возможное, такъ какъ бы Данилевскiй былъ его...
Входимость: 1. Размер: 27кб.
Часть текста: Данилевского тянуло в Париж, к тамошним развлечениям, Гоголь сделал один путешествие по Рейну и оттуда направился в Швейцарию. Красоты природы производили на него сильное впечатление. Особенно поражали его своим величавым великолепием снеговые вершины Альп. Под влиянием путешествия мрачное настроение, в каком он выезжал из Петербурга, рассеялось, он укрепился и ободрился духом: "Клянусь, что я сделаю то, чего не сделает обыкновенный человек,- писал он Жуковскому.- Львиную силу чувствую в душе своей и заметно слышу переход свой из детства, проведенного в школьных занятиях, в юношеский возраст". Осенью, живя в Женеве и Вене, он усердно принялся за продолжение "Мертвых душ", первые главы которых были уже написаны в Петербурге. "Если совершу это творение так, как нужно его совершить, то... какой огромный, какой оригинальный сюжет! Какая разнообразная куча! Вся Русь явится в нем, это будет первая моя порядочная вещь, которая вынесет мое имя!" - говорил он в письме к Жуковскому. Зиму Гоголь провел опять вместе с Данилевским в Париже; вдвоем осматривали они все его достопримечательности: картинную галерею Лувра, Jardin des Plantes [Ботанический сад (фр)], Версаль и прочее, посещали кафе, театры, но вообще Гоголь нашел мало привлекательного в этом городе. То, что могло быть нового и интересного для русского в столице конституционной монархии - борьба политических партий, прения в палате, свобода слова и печати - мало занимало его. При всех путешествиях на первом плане стояла для него природа и произведения искусства; людей он наблюдал и изучал как отдельные личности, а не как членов известного общества; все политические страсти и интересы были чужды его по преимуществу созерцательной натуре. За границей он мало сближался с иностранцами: везде он входил в круг своих, русских, из новых или из старых петербургских знакомых. В Париже он просиживал большую часть вечеров в уютной гостиной Александры...