Поиск по творчеству и критике
Cлово "BOULEVARD"
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Входимость: 1. Размер: 13кб.
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Входимость: 1. Размер: 16кб.
Входимость: 1. Размер: 7кб.
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Часть текста: Н. В. - Данилевскому А. С., 28 декабря (н. ст.) 1838 г. 92. А. С. ДАНИЛЕВСКОМУ . Рим. 28 декабрь <н. ст. 1838.> Не бессовестно ли тебе, не стыдно ли тебе не писать ко мне? Трудно тебе разве было сделать, одну строчку, только строчку, что я бы знал по крайней мере, что ты жив. Я никак не ожидал от тебя этого. Три письма и ни на одно нет ответа. Но бог с тобою, я прощаю тебе и этот раз. Только покайся, если у тебя есть капля любви, покайся! и сию же минуту за перо, и напиши ко мне два, три слова, не боле, что ты здоров. Я чорт знает чего не передумал об тебе в эти дни. Бог знает, может быть, и это письмо будет так же безуспешно, как и три предыдущие. Может быть, ты уже не в Париже, а где-нибудь или в Брюсселе, или в ином городе Европы. Я бы писал к тебе о многом, но по этому самому поводу не могу писать — не хочется даром терять слов и чувств, не зная, услышит ли кто их. Если ты в Париже, то рекомендую тебе моих добрых приятелей Межаковых, отца и сына. Ты ими очень будешь доволен и, верно, благодарить меня за знакомство. Пожалуйста, облегчи им и помоги сделать скорее первое знакомство с Парижем. Укажи, где и что лучше и как что нужно делать, и проч. и проч. Жду с нетерпением твоего ответа. Слово, полслова! но твоей руки и поскорее. В первый раз так сильно гневный против тебя Н. Г. < Адрес: > à Paris à Monsieur Alexandre de Danilevsky. Rue de Marivaux, № 11, au coin du boulevard des Italiens. Примечания Печатается по подлиннику ( ИМ ). Впервые напечатано в «Сочинениях и письмах», V, стр. 351—352. Межаковы (отец и сын) — знакомые Гоголю вологодские помещики; первый — предводитель дворянства в...
Входимость: 1. Размер: 13кб.
Часть текста: нравственно. Такой роковой порой былъ для Гоголя — человека болезненнаго и слабаго по природе — 30-летнiй возрастъ, когда онъ перенесъ въ Риме тяжкую болезнь (malaria), отъ которой никогда уже не могъ совершенно излечиться. Печальный кризисъ не вполне совпадалъ для Гоголя и Данилевскаго: Гоголь вступилъ въ него немного позднее, но зато уже никогда не могъ после оправиться и воспрянуть. Данилевскiй же перенесъ тяжелое потрясенiе, и, здоровый физически и не надломленный нравственно, не палъ подъ его бременемъ. Гоголь чувствовалъ, напротивъ, что лучшая пора жизни миновала; онъ писалъ своему другу: „Мы приближаемся съ тобою (высшiя силы, какая это тоска!) къ темъ летамъ, когда уходятъ на дно глубже наши живыя впечатленiя, и когда наши ослабевающiя силы — увы! — часто не въ силахъ вызвать ихъ наружу такъ же легко, какъ оне прежде всплывали сами, почти безъ зазыву. Мы ежеминутно должны бояться, чтобы кора, насъ облекающая, не окрепла и не обратилась, наконецъ, въ такую толщу, сквозь которую имъ въ самомъ деле никакъ нельзя будетъ пробиться. Употребимъ же, по крайней мере, все, чтобы спасти ихъ хотя бедный остатокъ“. Начиная съ...
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Часть текста: мере сыскать какой-нибудь предлог для них, если они тебе так нравятся; а до того времени бог знает. Конечно, я не имею теперь от себя никаких средств тебе помочь. Но ведь я еще живу, стало быть я на что-нибудь тебе нужен. 1 Впрочем, я состояние твое совершенно понимаю. Одиночество в этом пустынно-многолюдном Париже и притом еще в это время года, 2 время томительных жаров, которые везде томительны, кроме Италии. Это, конечно, страшно! Если б ты знал, как мне грустно покидать на два месяца Рим, почти так же грустно, как тебе оставаться в Париже. Я недавно еще чувствовал одну сильную, почти незнакомую для меня в эти лета грусть, грусть живую, грусть прекрасных лет юношества, если не отрочества души. Я похоронил на днях моего друга, которого мне дала судьба в то время, в ту эпоху жизни, когда друзья уже не даются. Я говорю об моем Иосифе Вельегорском. Мы давно были привязаны друг к другу, давно уважали друг друга, но сошлись тесно, неразрывно и решительно братски только, увы, во время его болезни. Ты не можешь себе представить, до какой степени была это благородно высокая, младенчески ясная душа. Выскочки ума и таланта мы видим иногда часто у людей, но ум и талант, и вкус, соединенные с такою строгою основательностью, с таким твердым,...
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Часть текста: Н. В. - Данилевскому А. С., 16 мая (н. ст.) 1839 г. 109. А. С. ДАНИЛЕВСКОМУ . Рим. Мая 16-го <н. ст. 1839.> Вчера я получил твое письмо от 4-го мая. Делай как хочешь и распоряжайся насчет вод. Во всяком случае я прошу от тебя одного: вылечись и будь здоров. Что касается до меня, я еду, может быть, для того, чтобы очистить совесть и не упрекать себя потом, что не попробовал еще одного средства. Признаюсь, я не столько надеюсь на самый Мариенбад, сколько на Грефенберг,1 на его холодное лечение об котором ежеминутно слышу чудеса, которое лечит2 удивительно золотушные, венерические, ломотные и ревматизмы. И словом все болезни, кроме грудных, и потому я думаю, что они должны также лечить успешно желудочные и гемороидальные болезни, в которых, как тебе известно, холодная <вода>3 не может не быть употреблена с пользою. Желал бы очень сильно, чтобы ты получил скорее подкрепление денежное. С какою бы радостью поделился с тобой я этим презренным металлом, если бы судьба меня наделила им. Писал ли ты после моего письма к Ваське и так, как я тебе говорил? Это человек, которого нужно гвоздить порядочно, а без того будет мало...
Входимость: 1. Размер: 16кб.
Часть текста: мере, где ты располагаешь быть черезъ полтора месяца“. Гоголь досадовалъ, что, вместо Италiи, Данилевскiй двинулся въ Швейцарiю и мерзнетъ въ гостинице какого-то „Жанена“. Привыкнувъ называть этимъ именемъ П. В. Анненкова и не разобравъ сначала, въ чемъ дело, онъ не могъ никакъ понять, какимъ образомъ прiятель его поселился въ Женеве у Анненкова: „Я никакъ сначала не могъ взять въ толкъ“ — отвечаетъ Гоголь, — „про какого же Анненкова ты пишешь, и думалъ уже, не свихнулъ ли ты, Боже сохрани, съ разума, говоря, что и я у него стоялъ“. Гоголь выходилъ изъ себя и журилъ своего прiятеля за его причудливый поступокъ. „И что̀ тебе пришла за блажь ехать въ Швейцарiю! Я ожидалъ тебя день за день, верилъ въ непреклонность твоего обещанiя и думалъ, что вотъ дверь отворится, и ты войдешь ко мне въ комнату, и вдругъ — письмо изъ Женевы!!“... Г. Кулишъ по ошибке выставилъ на этомъ письме въ скобкахъ по предположенiю 1838 г. вместо 1837 г. Последнее очевидно изъ словъ: „Ты нарочно меня водишь за носъ... Прошлый годъ давалъ слово прiехать ко мне въ Швейцарiю — дернулъ въ Парижъ, теперь, обещавшись наверное прiехать въ Италiю, дернулъ въ Швейцарiю“. Еще более подтверждаютъ наше предположенiе слова: „Тебе нужно было, непременно...
Входимость: 1. Размер: 7кб.
Часть текста: с веселым лицом и письмом в руке. Это появление его и это письмо в руке в одну минуту ослабило мои перуны. Я получил твое письмо вчера, т. е. 10 апреля, и пишу к тебе сегодня, 11-го. Прежде всего тебе выговор: потому что в самом деле подозрения твои непростительны1. Ты уж, слава богу, велик, вырос на красоту и на зависть мне, приземистому и невзрачному, тебе пора знать, что подобные фокусы, как-то выставление писем задним числом, просрочки, ложь и прочее прочее, употребляются только с2 людьми почтенными, которых мы обязаны любить и почитать, и с рождеством их поздравлять, чтоб в остальное время года о нас не думали они. Итак, ты сам мог бы знать, что это было бы очень смешно, если бы что-нибудь тому подобное могло случиться между нами. Я к тебе писал, приехавши ту же минуту в Рим, и вижу, что на этот раз действительно виновата почта, и я иду сей же час бранить почтмейстера сильно, на италианском диалекте, если только он поймет его, за то, что он жидовским образом воспользовался пятью3 байоками. Второе же письмо я, точно, отдал на почту позже, нежели написал, но позже только тремя днями, и потому, что хотел дождаться карнавала, чтобы написать тебе что-нибудь о нем. Из всего этого вижу, что есть на свете одна только почта неисправная, наша римская. Ты спрашиваешь меня, куда я летом. Никуда, никуда, кроме Рима. Посох мой страннический уже не существует. Ты помнишь, что моя палка унеслася волнами Женевского озера. Я теперь сижу дома. Никаких мучительных желаний, влекущих вдаль, нет,4 разве проездиться в Семереньки, то есть в Неаполь, и в Толстое, то есть во Фраскати или в Альбани. Я бы советовал тебе отложить всякую идею о Немеции, где ты боже святой, как соскучишься и об этих мерзких водах, которые только рассматривают желудки и приводят в такое положение наши филейные части, что впоследствии не на чем...
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Часть текста: Мицкевичем, что мне представляло не мало удовольств<ия>. А здесь вместо всего этого день бесцветный, тоскливый, в этом безличном Лионе. Как я завидовал тебе всю дорогу, тебе, седоку в этом солнце великолепия, в Париже. Вообрази, что по всей дороге, по всем городам храмы бедные, богослужение тоже, жрецы невежи и неопрятно; благородная форма чашки в виде круглого колодца совершенно исчезла и место 2 ее заме<ни>ла подлейшая форма суповой чашки, которая к тому же показывает довольно скоро неопрятное дно свое, а о вкусе и благоухании жертв нечего и говорить, на дубовые желуди похож и делается из чистой цикории. Так что, признаюсь, поневоле находят вольнодумные и богоотступны<е> мысли, и чувствую, что ежеминутно слабеют мои религиозные правила и вера в истинную религию, так что, если бы только нашлась другая с искусными жрецами и особенно жертвами, например, чай или шеколад, то прощай последняя набожность. Счастливы монмартрские богомольцы. Много еще мне предстоит пути. Ни Лафит, <н>и Notre Dame не имеют тут своих дилижансов, и меня сдали так же, как назад тому было два года, какой-то преподлой компании. Ничего не случилось в дороге, кроме того только, что сегодня поутру < ........ > на дороге и от радости позабыл на том самом месте, где < ......... >, моего италианского Курганова, которого купил случаем в Париже и который мне до сих пор служил ...