Поиск по творчеству и критике
Cлово "AIME"
Входимость: 1. Размер: 37кб.
Входимость: 1. Размер: 124кб.
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 37кб.
Часть текста: уже решенъ, онъ высказывалъ Данилевскому свои взгляды на общественную деятельность вообще и въ частности на педагогическую. Во второй половине 1844 г. Александръ Семеновичъ женился на Ульяне Григорьевне Похвисневой, о чемъ Гоголь получилъ почти одновременно письмо отъ него и отъ матери. Въ своемъ поздравительномъ приветствiи Гоголь, желая другу счастiя въ новой жизни, убедительно просилъ дать обстоятельныя сведенiя о его жене и ихъ домашнемъ быте. Письмо было написано 1 декабря 1844 г., но ответа на него пришлось ждать очень долго. Такимъ образомъ переписка прiостановилась. „Стыдно тебе позабывать меня и ни строчки не написать въ продолженiе какого-нибудь целаго года“, упрекалъ Данилевскаго Гоголь. Между темъ Гоголь обратился къ Данилевскимъ съ новымъ порученiемъ, которое они также не исполнили. Собирая матерiалы для „Мертвыхъ Душъ“, Гоголь обращался ко всемъ друзьямъ и знакомымъ съ убедительной просьбой оказать ему содействiе въ собиранiи матерiала сообщенiемъ своихъ заметокъ и наблюденiй надъ обществомъ. Но друзья и знакомые какъ будто сговорились не внимать его усердной мольбе, очевидно, не обладая даромъ схватывать характерныя черты, какъ это легко удавалось всегда Гоголю. Ульяна Григорьевна Данилевская разсказывала мне, какъ долго она спорила при свиданiи съ Гоголемъ, чистосердечно объясняя свое уклоненiе отъ предложенной ей задачи не нежеланiемъ, а неуменiемъ, неискусствомъ. Гоголь сначала ни за что не хотелъ и...
Входимость: 1. Размер: 124кб.
Часть текста: же память прекрасная. Когда я однажды спросила Гоголя: "Где мы с вами познакомились?" -- он отвечал: "Неужели вы не помните? вот прекрасно! так я же вам не скажу. Это значит, что мы были всегда знакомы". Сколько раз я пробовала выспросить его о нашем знакомстве, он всегда отвечал: "Не скажу, мы всегда были знакомы". В 1837 г. я проводила зиму в Париже, Rue du Mont Blanc, 21, на дворе, т. е. entre cour et jardin {между двором и садом}, но Гоголь называл этот hôtel трущобой. Он приехал с лицейским товарищем Данилевским, был у меня раза три, и я уже обходилась с ним дружески, но как <с> человеком, которого ни в грош не ставят. Опять странность, потому что я читала с восторгом "Вечера на хуторе близ Диканьки". Они так живо переносили меня в нашу великолепную Малороссию. Оставив восьми лет этот чудный край, я с необыкновенным удовольствием прислушивалась ко всему, что его напоминало, а "Вечера на хуторе" так ею и дышат. С ним в это время я обыкновенно заводила разговор о высоком камыше, о бурьяне, белых журавлях с красным носиком, которые при захождении солнца прилетают на знакомые хаты, крытые старновкой, о том, как гонит плечистый хохол с чубом лошадей в поле, и какая пыль поднимается их копытами. Потом заводилась речь о...
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Часть текста: чем когда-либо прежде, потому что всякий раз возникает в душе вопрос: будет ли от письма моего какая-нибудь существенная польза и что-нибудь спасительное для брата? не обратится ли оно в болтовню или в повторение того, что уже было сказано? Вам дело другое: вы имеете более времени и притом вы можете более сказать полезного. А мне иногда дорога всякая минута, мне слишком еще много предстоит узнать и научиться самому для того, чтобы сказать потом что-нибудь полезное другому. Не забывайте, что, кроме того, мне иногда предстоит страшная переписка и отвечать приходится на все стороны, и почти всегда такими письмами, которые требуют долгого обдумывания; и потому я уже давно положил писать только в случае самой сильной душевной нужды. Всё это я считаю нужным сказать вам, потому что вы уже, как мне показалось из письма вашего, начали было приписывать другую причину моему редкописанию. Прежде я бы на вас посердился за такое обо мне заключение, как сердился некогда на друзей моих, толковавших во мне иное превратно, 1 но теперь не сержусь ни на что и скажу вам вместо того вот что: друзьям моим случалось переменять обо мне мнения, но мне еще ни разу не случилось переменить мнение ни об одном близком мне человеке. Меня не смутят не только какие-нибудь слухи и толки, 2 но даже, если бы сам человек, уже известный мне по душе своей, стал бы клеветать на себя, я бы и этому не поверил, ибо я умею верить душе человека . Отсюда перейдем весьма кстати к толкам обо мне. Сказавши вам в письме, что некоторые толки дошли до меня, я, признаюсь, разумею толки, возникшие вследствие литературных отношений и некоторых недоразумений, 3 происшедших еще в пребывание мое в Москве. Но какие могут <быть> обо мне теперь толки такого рода, которые могли бы опечалить друзей моих — этого я не могу понять. Вы говорите, что вас смущал один слух, и не сказываете даже, какой слух. Как же я могу и оправдаться, если бы захотел, когда даже не знаю, в чем меня обвиняют? Зачем...