Поиск по творчеству и критике
Cлово "1921"

Часть текста: обход его, при явном преклонении перед ним. Идя от «старшей», державинской «линии», Тютчев ничем не вспомнил о своем предке, охотно и официально прославляя Пушкина 1 . Так преклонялся перед Пушкиным и Достоевский. Он даже не прочь назвать Пушкина своим родоначальником; явно не считаясь с фактами, уже указанными к тому времени критикой, он утверждает, что «плеяда» 60-х годов вышла именно из Пушкина1*. Между тем современники охотно усмотрели в нем прямого преемника Гоголя. Некрасов говорит Белинскому о «новом Гоголе» 2 , Белинский называет Гоголя «отцом Достоевского» 3 , даже до сидящего в Калуге Ив. Аксакова донеслась весть о «новом Гоголе» 4 . Требовалась смена, а смену мыслили как прямую, «линейную» преемственность. Лишь отдельные голоса говорили о борьбе. (Плетнев: «гоняется за Гоголем»; «хотел уничтожить Гоголевы «Записки сумасшедшего» — «Двойником»») 5 . И только в 80-х годах Страхов решился заговорить о том, что Достоевский с самого начала его деятельности давал «поправку Гоголя» 6 . Открыто о борьбе Достоевского с Гоголем заговорил уже Розанов 7 ; но всякая литературная преемственность есть прежде всего борьба, разрушение старого целого и новая стройка старых элементов. 2 Достоевский явно отправляется от Гоголя, он это подчеркивает. В «Бедных людях» названа «Шинель», в «Господине Прохарчине» говорят о сюжете «Носа» («Ты, ты, ты глуп! — бормотал Семен Иванович. — Нос отъедят, сам с хлебом съешь, не заметишь...» [I, 255]). Гоголевская традиция отражается неравномерно в его первых произведениях. «Двойник» несравненно ближе к Гоголю, чем «Бедные люди», «Хозяйка» — чем ...

Входимость: 8. Размер: 152кб.

Часть текста: «композиция у Гоголя не определяется сюжетом — сюжет у него всегда бедный, скорее — нет никакого сюжета» ( Эйхенбаум . Как сделана «Шинель» Гоголя), — можно применить и к повести «Нос». В ее основу положен ходячий анекдот, объединивший те обывательские толки и каламбуры о носе, о его исчезновении и появлении, которые у литературно образованных людей начала XIX столетия осложнялись еще реминисценциями из области художественного творчества. Ведь даже в 50-х годах Н. Чернышевскому новелла Гоголя «Нос» представлялась «пересказом общеизвестного анекдота»1. А литературная атмосфера 20—30-х годов была насыщена «носологией». I Отдел «носологии» в журналах и газетах первой четверти прошлого века открывается переводом на русский язык замечательного романа Стерна «Жизнь и мнения Тристрама Шанди», выходившим в шести частях с 1804 по 1807 г. Этот роман вызвал в русской литературе многочисленные подражания, например роман Якова Санглена «Жизнь и мнения нового Тристрама» (М., 1825), и укрепил в ней ряд комических приемов. «Тристрам Шанди» часто упоминался и в переводных повестях, например в «Сказках моего деда» Боте («Московский телеграф», 1828, ч. 20, № 1), в «Шагреневой коже» Бальзака, и неизменно рекомендовался читателю2. Между тем нос был одним из больных мест Тристрама...

Входимость: 7. Размер: 75кб.

Часть текста: и литературы, что немало способствовало пробуждению в нем интереса к филологии. После окончания семинарии он приезжает в Петроград и продолжает образование одновременно в двух учебных заведениях. «Высшее образование, — писал он в автобиографии, датированной 25 октября 1924 г., — получил в Историко-филологическом и Археологическом институтах. Конференцией Историко-филологического института был оставлен в нем для подготовки к профессорскому званию по кафедре истории русского языка и народной словесности с 1918 г., но через год, по предложению А. А. Шахматова и Н. М. Каринского, был выбран на ту же должность при Петроградском университете. Советом Археологического института удостоен золотой медали за сочинение «Об языке и орфографии «Жития Саввы» по пергаменной рукописи XIII в.»1 и вслед по окончании этого института единогласно избран ассистентом по кафедре славяно-русской палеографии. С 1919 г. состоял преподавателем I (бывш. Женского)...

Входимость: 5. Размер: 171кб.

Часть текста: на слабость ее формы. Между тем архитектоника «Двойника», намеченные в нем стилистические задания и приемы их осуществления не были выяснены ни современными его появлению рецензентами, ни последующими исследователями творчества Достоевского. Они искали и находили вслед за Аполлоном Григорьевым в «петербургской поэме» лоскуты из различных произведений Гофмана3 или анализировали «поприщинскую» психологию Голядкина. И особенно соблазняла эта вторая, генеалогическая точка зрения. Приключения Голядкина до последнего времени воспринимаются на фоне социопсихологической трактовки Аксентия Ивановича Поприщина (особенно резко у В. Переверзева в кн. «Творчество Достоевского». М., 1912), и сопоставление «Двойника» с «Записками сумасшедшего» сделалось общим местом литературы о Достоевском. Между тем Белинский, к которому прикрепляется цепь мнений о «Двойнике» как о художественной переработке «Записок сумасшедшего» («Отечественные записки», т. XLV, № 3, отд. V, стр. 8), лишь сдержанно намекнул на общность некоторых стилистических приемов этих произведений — маскировку юмором «глубоко трагического колорита и тона». Но решительно отрицал ближайшее литературное родство их типов — Поприщина и Голядкина. Большинству рецензентов «Двойника» бросалось в глаза совпадение сцен, ситуаций и фигур «Двойника» и с другими сочинениями Гоголя. «Вначале тут беспрерывно кланяешься, — писал С. П. Шевырев, — знакомым из Гоголя: то Чичикову, то Носу, то Петрушке, то индейскому петуху, в виде самовара, то Селифану» («Москвитянин», 1846, № 2, стр. 172)4. В самом деле, сходство в основном образе «Двойника» и «Записок...

5. Виноградов В. В.: Поэтика русской литературы. Избранные труды. Гоголь и натуральная школа

Входимость: 5. Размер: 136кб.

Часть текста: реалистического стилей, о сущности реализма в русской литературе и т. п.) к изучению Гоголя произошло давно, еще в 40—50-х гг. XIX в. (Белинский, Чернышевский). Это невыгодно отразилось на исследовании гоголевской поэтики: неопределенные терминологические клейма облепили гоголевский стиль и заслоняли мозаическую сложность его структуры. Лишь робко, как второстепенная линия подхода к художеству Гоголя, с начала текущего века намечается путь непосредственного изучения гоголевской поэтики и стилистики. От книги проф. Мандельштама о характере гоголевского стиля легко окинуть беглым взором расчищенные этапы этого пути по трем направлениям: стиля, композиции и сюжетологии. Труд проф. Мандельштама ценен выборкой материала и освещением отдельных вопросов (о роли иностранных речений в стиле Гоголя, о тенденциях языковых переработок, о повторяющихся стилистических формулах и т. п.). Вместе с тем он помогает осознать некоторое стилистическое ядро, которое неизменно присутствует у Гоголя в стилевых построениях как речей персонажей его произведений, так и «сказов» подставных повествователей. Это своеобразный конгломерат стилистических тенденций, по которому узнаются выборки из сочинений Гоголя, чью бы речь они ни воспроизводили — рассказчика или его героев. В исследовании форм гоголевского творчества вопрос об этой субстанциональной общности повествовательного и разговорно-речевых стилей имеет исключительное значение. В его решении открываются те стилистические эффекты, которые создаются непрестанным «скольжением» сказа от имитации речи «автора», постороннего наблюдателя, к слиянию его с речами комических персонажей повествования. Рассказчик, подставное лицо (medium), которое плетет словесный узор, в произведениях Гоголя как бы...

Входимость: 4. Размер: 48кб.

Часть текста: к смерти» I Связь романов Ф. Достоевского с поэтикой В. Гюго, авторизованная самим русским писателем, принимается исследователями как факт индивидуальной психологии творчества или как пример «соответствий» в международной истории социально-идеологического романа. И в той и другой плоскости вопрос исторически еще не объяснен и не осмыслен. Даже не собраны материалы для его твердой постановки. Историку русской литературы прежде всего предстоит раскрыть изменчивые формы понимания Виктора Гюго как своеобразной художественной категории приемов на русской литературно-языковой почве в разных школах и в разных системах. По двум основным путям может двигаться решение этой задачи: по пути собирания и исторического осмысления литературных свидетельств о поэтике Виктора Гюго в русских течениях разных эпох и по пути изучения семантики символов и функций приемов, связанных в той или иной литературной системе с именем Виктора Гюго. На историческом фоне, восстановленном такими средствами, раскроется характер понимания Достоевским творчества Виктора Гюго и образа его как писателя и определятся принципы соотношения поэтики Достоевского и поэтики Виктора Гюго в...

7. Степанов Н.Л.: Искусство Гоголя-драматурга. Глава 3. "Живые характеры". Часть 3

Входимость: 3. Размер: 18кб.

Часть текста: реализма не только в литературе, но и в актерском искусстве. Здесь уже не могли быть применены привычные сценические каноны. Артисту необходимо было находить новое, реалистически правдивое исполнение, такое, чтобы оно способно было передать жизненную естественность образа и вместе с тем его широкое типическое значение, причем передать это со свойственной Гоголю сатирической заостренностью. Образ Хлестакова не ограничен рамками своей эпохи, а является необычайно широко обобщенным типом. В нем раскрываются те черты, те особенности характера - легкомыслие, лживость, стремление казаться не тем, что есть на самом деле,- которые сохранили всю свою непривлекательность вплоть до нашего времени. Слово "хлестаковщина" клеймит всякое проявление зазнайства, легкомыслия, внутренней пустоты и лживости, приобретает широкий социальный и психологический смысл. Образ Хлестакова принадлежит к числу тех глубоко найденных и угаданных явлений жизни, которые и сегодня сохраняют свою обличительную силу и меткость, помогают нам бороться с пошлой паразитической психологией, оставшейся от прошлого и нередко проникающей к нам еще извне. Ленин часто прибегал к образу Хлестакова (в силу его типичности и нарицательности) для разоблачения лжи и бахвальства меньшевиков, либералов, ренегатов пролетарской революции. Если образ городничего показан был на сцене в основном в его гоголевском понимании, то гораздо сложнее...

8. Ирина Сироткина: Классики и психиатры. Глава 3. Толстой и зарождение психотерапии в России

Входимость: 3. Размер: 132кб.

Часть текста: Классики и психиатры Глава 3. Толстой и зарождение психотерапии в России Глава 3 Толстой и зарождение психотерапии в России Скорбный лист № 1 [Лев Николаевич]. Сангвинического свойства. Принадлежит к отделению мирных. Больной одержим манией, называемой немецкими психиатрами Weltverbesserungswahn 1 . Пункт помешательства в том, что больной считает возможным изменить жизнь других людей словом. Признаки общие: недовольство всем существующим порядком, осуждение всех, кроме себя, и раздражительная многоречивость без обращения внимания на слушателей. Частые переходы от злости и раздражительности к ненатуральной слезливой чувствительности. Признаки частные: занятия несвойственными и ненужными работами: чищенье и шитье сапог, кошение травы и т. п. Лечение: полное равнодушие всех окружающих к его речам, занятия такого рода, которые бы поглощали силы больного 2 . * * * Крепкое здоровье Льва Николаевича Толстого (1828–1910) упоминалось в мемуарной литературе столь часто, что стало частью его образа. Д. С. Мережковский противопоставил «здоровье» Толстого и «болезненность» Достоевского как два типа таланта и два полюса духовного развития. Слава о несокрушимом здоровье писателя распространилась и за пределы России: Стефан Цвейг отзывался о нем как о воплощении физической и духовной силы. Тем не менее это не защитило Толстого от ярлыка...

9. Данилов С. С.: Гоголь в инсценировках

Входимость: 3. Размер: 103кб.

Часть текста: разродится ли он ею нынешней зимой, но я ожидаю в этом роде от него необыкновенного совершенства. В его сказках меня всегда поражали драматические места “. 1 Действительно, уже в украинских повестях Гоголя сказался гениальный драматург. Напряженным развитием действия, чисто сценическими ситуациями и блестящими диалогами отличается ряд эпических произведений Гоголя. И приспособление их для сцены происходило, поэтому, с минимальной затратой труда авторами инсценировок, а сплошь и рядом даже без всякой специальной литературной обработки гоголевского текста. В Ленинградской театральной библиотеке им. А. В. Луначарского сохранился цензурный экземпляр инсценировки „Майской ночи“, сделанной путем сокращения текста повести непосредственно в ее печатном издании. 2 Анонимный автор инсценировки не удосужился даже выписать диалоги повести. Не менее характерен другой пример. Не один любительский спектакль разыгрывал „Разговор двух дам“, не одно актерское поколение училось мастерству сценического диалога на этих страницах поэмы Гоголя, а между тем, как правило, в этих случаях пользовались непосредственно текстом „Мертвых душ“. Несмотря на это, нашему учету всё же поддается настолько большое количество пьес „по Гоголю“, что на основе их возможно проследить и самые принципы сюжетного отбора произведений Гоголя для...

10. Виноградов В. В.: Поэтика русской литературы. Избранные труды. Этюды о стиле Гоголя. Примечания

Входимость: 3. Размер: 58кб.

Часть текста: русской литературы. Избранные труды Этюды о стиле Гоголя. Примечания Примечания Впервые — отд. изданием в непериодической серии, издаваемой Отделом словесных искусств ГИИИ «Вопросы поэтики», вып. VII. Л., «Academia», 1926, 228 стр. Печатается по тексту этого издания. Книга была написана до октября 1923 г. В «Кратком отчете о деятельности Российского института истории искусств», охватывающем период до 1 октября 1923 г., она вместе с книгой Тынянова «Проблема стихотворного языка» обозначена как подготовленная к печати ( Задачи и методы , стр. 222); книга Тынянова также была закончена в 1923 г. — см. его письмо к В. Б. Шкловскому в сентябре—октябре 1923 г. (ЦГАЛИ, ф. 562, оп. 1, ед. хр. 249). В отчете Виноградова по ИЛЯЗВ в 1923/24 уч. г. работа эта значится как «приготовленная к печати» (ЛГАЛИ, ф. 6960, оп. 1, ед. хр. 9, л. 28). 10 февраля г. в Секции художественной словесности ГИИИ Виноградов по материалам подготовленной книги сделал доклад «Пародии на стиль Гоголя» («Поэтика», Вып. I. Л., 1926, стр. 156; ГИИИ, 1927, стр. 48; ЛГАЛИ, ф. 3289, оп. 1, ед. хр. 153). Книга выросла на волне интереса к проблеме пародии в русской филологической науке 20-х годов. Эта проблема осознавалась в качестве одной из важнейших как в эволюционном рассмотрении литературы (пародия — один из главных движущих факторов в литературной борьбе в понимании раннего Тынянова, изучение роли пародии в истории античной и средневековой культуры, в частности народного театра в работах О. Фрейденберг и П. Богатырева), так и в плане философии и эстетики слова (М. Бахтин). Как явствует из протокола обсуждения доклада в ГИИИ, Б. В. Казанский «указал на существенные различия в той и другой пародии и находил нужным углубить их сравнение со стилем Гоголя на основе общего анализа пародических приемов. В. В. Виноградов возразил на это, что не ...

Поиск по творчеству и критикеCлово "1921"

Поиск по творчеству и критике
Cлово "1921"