Языков Н. М. - Аксакову С. М., 10 - 15 июня 1845 г.

Н. М. ЯЗЫКОВ — С. М. АКСАКОВУ

<10—15 июня 1845>

По случаю вопроса: как быть нам с Гоголем? я хотел было созвать у себя род веча; но мне не удалось это сделать: Шевырева нет уже в Москве, Погодин едет к Троице. Сегодня вечером переговорю с Хомяковым и завтра же напишу вам его мнение: ехать ли кому к Гоголю и кому именно? По моему ехать необходимо: это одно средство отогнать от него хандру, которая его сокрушает и давит и может задавить до смерти! А на другой вопрос кому ехать? у меня вовсе нет ответа. Я не знаю кто из московских друзей Гоголя более люб ему? Погодин конечно заходит к вам — посоветуйтесь и с ним. Гоголь должен жить, по крайней мере, сто лет и должны беречь его для России, как зеницу ока, по крайней мере покуда мы живы!!

Сердечно радуюсь поправлению здоровья вашей больной: надеюсь что деревенский воздух и благословенная деревенская жизнь укрепят и восстановят ее постепенно, более и более, сполна и вовсе.

Сердечно благодарю вас за желание Ваше видеть меня в вашем Радонежьи: но увы! я должен сказать подобно Людмиле:

Не видать мне красных дней
Не цвести душе моей!..

Знаете ли вы, что на московском небе явилась новая звезда или лучше новое созвездие? Мельгунов с супругою! Ш<евырев> и П<авлов> ездили встречать молодых — и хвалят красоту глаз г-жи Мальцовой, хотя видели только ее половину.

Возвращаю вам письмо г-жи Смирновой: пишет она умно и довольно правильно: но ведь эти достоинства всё-таки не мешают ей быть сиреною, плавающею в прозрачных водах соблазна: так понимает ее и Хомяков.

Жму вам руку крепко накрепко

Ваш Н. Языков

Клев вам на рыбу! и всем вашим мои почитание и поклон.

Примечания

Николай Михайлович Языков (1803—1846), был одним из близких друзей Гоголя, начиная с 1839 г. Они жили вместе за границей (в Ганау и в Риме) и регулярно переписывались, когда жили врозь. Гоголь высоко ценил Языкова как поэта и был с ним связан однородными эстетическими и религиозно-моралистическими интересами (см. В. Шенрок. Материалы, т. IV, ос. с. 164—182). Данное письмо датируется довольно точно 10—15 июня 1845 г. по теснейшей его связи: 1) с перепиской Гоголя с Языковым в мае — июле 1845 г. (Письма, т. III, письма Языкова к Гоголю — Русская Старина, 1896, № 12), 2) с перепиской Гоголя с С. Т. Аксаковым за то же время (История моего знакомства, с. 143—147). Эти две переписки тесно между собой переплетались: С. Т. Аксаков и Н. М. Языков сообщали друг другу получаемые ими письма Гоголя; Гоголь часто вкладывал письма к Аксакову в письма к Языкову (История моего знакомства, с. 142). Данное письмо Языкова и печатаемое ниже от 4 июля 1845 г. написано в результате письма Гоголя от 5 июня н. с. 1845 г., в котором Гоголь с отчаяньем пишет о своей болезни и одиночестве. „Друг мой, ты всё еще принимаешь дело в шутку... болезнь моя серьезна... силы исчерпаны, только одно чудо божие может меня спасти...“ На приглашение Языкова в письме от 10 мая 1845 г. приехать в Москву Гоголь писал: „Больного в таком состоянии, в каком я, не призывают, скорее едут к нему. Бог знает, как я доберусь до Гастейна...“ Это замечание и вызвало конечно фразу Языкова о необходимости поехать к Гоголю кому-нибудь из друзей.

Письмо Гоголя вызвало встревоженное письмо к нему С. Т. Аксакова от 11 июня 1845 (История моего знакомства, с. 145), на которое Гоголь, по болезни, не отвечал.

Хомякова, на которого Языков здесь ссылается). Смирнову с ее европейскими симпатиями, далекую как в личной жизни, так и во взглядах, от проповедуемой славянофилами патриархальности, — считали вредно влияющей на Гоголя (см. „Историю моего знакомства“, с. 115); впрочем С. Т. Аксаков, видевший главную опасность в отчуждении Гоголя от „людей свободного образа мыслей, чуждых ханжества, богомольства и всяких мистических суеверий“, осуждал Смирнову с других позиций, чем Языков. Отношения Аксакова со Смирновой сильно обострились в 1847 г. после выхода „Выбранных мест“ (см. письмо С. Т. Аксакова Гоголю от 25 июля 1847 в „Истории моего знакомства“, с. 170—171 и ответ Гоголя с защитой Смирновой от 28 августа 1847 г.) и сгладились только впоследствии — окончательно уже после смерти Гоголя.

В это время ни Языков, ни Аксаковы еще не были лично знакомы со Смирновой и только собирались познакомиться по настоятельным советам Гоголя (История моего знакомства, с. 144 и 145, и письмо Языкова к Гоголю от 12 июня 1845 г., Русская Старина, 1896, № 12, стр. 637). Выражение „сирена, плавающая в прозрачных водах соблазна“ Н. М. Языков буквально повторил в одновременном (25 июня ст. ст.) письме к брату Александру Михайловичу (Русская Старина, 1903, № 3, с. 534).