Вьельгорская Л. К. - Гоголю Н. В., 2(14) марта 1845 г.

Л. К. ВЬЕЛЬГОРСКАЯ — ГОГОЛЮ

2 (14) марта 1845 г. Париж

Благодарим вас, любезнейший друг, за письмо ваше и известия о вашей дорогой для нас особе1. Удивительно, что мы все вас так полюбили. Даже Беби2’mama Solochub1* и Anolite3, никогда не забывает прибавить master2* Гоголь, как будто мы составляем в ее воспоминании какую-то дружескую тройцу, для нее совершенно нераздельную. Слава богу, все здоровы, кроме Владимира Александровича, который должен ехать в Кишинев. Он страдает завалами в печени, впрочем, ничего опасного, но в молодости особенно не надобно пренебрегать здоровьем. У нас опять наступила зима; сегодня утром 7 градусов. Нозинька в церкви с графом и граф<иней>4. Пишут мне из Петербурга, что граф Иван приехал на 28 дней и ожидает с душевным нетерпением письмо от брата гр. Александра6 из Парижа. Не понимаю, что за известия он ожидает — какого рода. Как вы думаете, любезнейший Николай Васильевич... неужели гр. Иван еще думает о прошедшем?7

Для иногурации нашего дома или, лучше сказать, залы мой супруг и зять дали 13-го числа большой консерт, биографический, классический, состоящий из 14 номеров. Гостями был царский дом женского пола. Италиянские артисты участвовали. Императрица и великие княжны были incognito. Софи принимала публику, Аполлина8 — царских гостей. Явное доказательство, что, слава богу, вся царская фамилия здравствует и нимало не хворает, как утверждают газеты. Тургеневу9, кажется, лучше; он что-то яснее и веселее смотрит. Мише10 также, слава богу, лучше, или, лучше сказать, он совершенно здоров. Нет никакой надежды, чтоб Мишу теперь, когда произвели его в младшие секретари, послали курьером в Париж. Сегодня были мы у Шатобриана. Вся душа, воображение, ум, гений сего великого писателя сосредоточились в глазах его. Судя по наружности, он старее кажется, нежели есть в самом деле. Бонапарт и он одних лет. Он слаб на ногах, ходить не может и даже стоит с помощью трости. Завистники его славы, соперники, неприятели и даже друзья говорят, как будто он теперь беспокойного характера, терзаем желанием занимать свет своей особой и славой. Прошедшее невозвратимо, но и слава прошедших дней прекрасна, и ею надобно довольствоваться, когда она бессмертна, как французский язык и французская литература. И вам, любезный друг, и Жуковскому, Пушкину, Языкову, и некоторым другим предстоит бессмертие и на земле, а нам, несчастным, совершенное забвение. Эта мысль меня часто огорчает. Дайте мне хороший совет, чтобы сделаться как можно скорее известною, выдумайте что-нибудь необыкновенное. Но пора кончить, и потому простите. Нозинька хочет прибавить несколько слов; надо ей место оставить. Наш дружеский поклон нашему дорогому Жуковскому.

(Приписка А. М. Вьельгорской) Любезный Николай Васильевич, пожалуйста, пишите Софье Михайловне. Она немножко унывает. Вот ее слова: «Il me faudrait deux ou trois bonnes conversations avec notre cher ami, pour me calmer et me remettre sur la bonne voie»3*. Прощайте, я вам напишу прежде конца месяца. .

Примечания

ВЕ, 1889, № 11, с. 89—90. Печатается по автографу (ГБЛ).

1 Имеется в виду письмо Гоголя Л. К. и А. М. Вьельгорским от 21 февраля (5 марта) 1845 г., в котором он сообщает, что благополучно добрался из Парижа во Франкфурт (Акад., XII, № 252).

2

3 А. М. Вьельгорской.

4 А. Г. и А. П. Толстыми.

5 И. П. Толстой.

6 А. П. Толстого.

7

8 А. М. Веневитинова, дочь Л. К. Вьельгорской.

9 А. И. Тургеневу.

10 М. М. Вьельгорскому.

1* бабушке Соллогуб (фр.).

2* .

3* (фр.).

Раздел сайта: