М. П. ПОГОДИН — ГОГОЛЮ
1840 г. Ноября 28.
Как я плачу! Виноват, прости меня! Признаюсь — я был огорчен, я негодовал на тебя! Прости меня... Твоя несчастная наружность!.. О сердце человеческое! Ни Шекспир, ни Коцебу не знают тебя! И знают иногда, но чужое, а не свое. И теперь вообрази, я раскаиваюсь, скорблю о тебе, негодую на себя, а все еще могу, точно с Петром, воскликнуть: «Верую, господи, помози моему неверию!» «Человек есть ложь» — как глубоко сказал это Павел! При таких явлениях я убеждаюсь, что он искуплен, убеждаюсь в первородном грехе. Ну как объяснить иначе такие чужие противные впечатления! И это в сторону!.. Успокойся, успокойся! О, если б ты мне предстал, сложа руки крестом! Твои испытания кончатся, только молись об успокоении.
Я вижу, тебе надо путешествовать, чтоб привести в ровность твой организм. Езди из конца в конец и останавливайся по дороге в городах на неделю — на две и работай.
Надеюсь прислать тебе скоро на дорогу. У меня надежды много на журнал.
Теперь я успокою Лизу1. Я послал к тебе через Кривцова ее подушку.
Мы все здоровы и больны только твоей болезнию.
Больше писать теперь не могу. Целую, обнимаю тебя.
М. Погодин.
Примечания
РС, 1889, № 8, с. 382; Шенрок
1 Е. В. Гоголь.