М. П. ПОГОДИН — ГОГОЛЮ
12 сентября 1843 г. Москва
Наконец нашел я в себе силу увидеть тебя, заговорить с тобою, написать к тебе письмо. Раны сердца моего зажили или по крайней мере затянулись... Ну что, каков ты? где ты? что ты? куда? Я чувствую себя теперь довольно хорошо, пил опять мариенбадскую воду1, а теперь на простой. Но зима была тяжелая: часто показывалась кровь из горла и голова беспрестанно тяжела.
Не случилось ли чего особенного в душе у тебя около 3/15 сент<ября>? Ты знаешь, что я немножко по Глинкиной части2 и верю миру невидимому с его силами. Около 3<-го> числа я как будто примирился с тобою, а до тех пор я не мог подумать о тебе без треволнения! Когда ты затворил дверь, я перекрестился и вздохнул свободно, как будто гора свалилась у меня тогда с плеч; все, что узнавал я после, — прибавило мне еще больше муки, и ты являлся, кроме святых и высоких минут своих, отвратительным существом...
Посетив мать твою в прошлом году3, я почувствовал, что в глубине сердца моего таилась еще искра любви к тебе, но она лежала слишком глубоко. Наконец я стал позабывать тебя, успокоивался... и теперь все как рукой снято. Ну, слава богу! Я готов опять и ругать и любить тебя.
Твой Погодин.
1843 сент. 12/24. Москва
Примечания
РС, 1890, № 3, с. 855; Аксаков, с. 119—120.
Этим письмом Погодин после полуторагодичного перерыва, вызванного столкновениями 1841—1842 гг., делал попытку возобновить переписку с Гоголем. Письмо было передано Гоголю через С. Т. Аксакова (Аксаков, с. 119).
1 В Мариенбаде Погодин провел две недели летом 1842 г.
2
3