Гоголь Н. В. - Гоголь М. И., 22 мая 1829 г.

87.

М. И. ГОГОЛЬ.

1829, мая 22-го. Санктпетербург.

Нынешние известия письма моего не будут слишком утешительны для вас, почтеннейшая маминька. Мои надежды (разумеется малая часть оных) не выполнились; хорошо же, что я не вдавался уверительно им, хорошо, что я имею достаточный запас сомнения во всем, могущем случиться. Всё состояло в следующем: мои небольшие способности были призрены, и мне представлялся прекрасный случай ехать в чужие краи. Это путешествие, сопряженное обыкновенно1 с величайшими издержками, мне ничего не стоило2, всё бы за меня было заплачено, и малейшие мои нужды во время пути долженствовали быть удовлетворяемы. Но вообразите мое несчастие, нужно же этому случиться. Великодушный друг мой, доставлявший мне всё это,3 скоропостижно умер, его намерения и мои предположения лопнули. И я теперь4 испытываю величайший яд горести, но она не от неудачи, а оттого, что я имел одно5 существо, к которому истинно привязался было навсегда и небу угодно было лишить меня его.

Итак я остаюсь теперь в Петербурге. Мне предлагают место с 1000 рублей жалованья в год. Но за цену ли, едва могущую выкупить годовой наем квартиры и стола, мне должно продать свое здоровье и драгоценное время? и на совершенные пустяки, на что это похоже? в день иметь свободного времени не более, как два часа, а прочее время не отходить от стола и переписывать старые бредни и глупости господ столоначальников и проч.6, в которых мне столько пользы, сколько Елисею Васильевичу Надержинскому в сухом дереве, на котором нет ни хорошего листу, ни рясных ветвей. Итак я стою в раздумьи на жизненном пути, ожидая решения еще некоторым моим ожиданиям. Может быть, на днях откроется место немного выгоднее и благороднее, но признаюсь, ежели и там мне нужно будет употребить столько времени на глупые занятия, то я — слуга покорный.

Наконец я принужден снова просить у вас, добрая, великодушная моя маминька, вспомоществования. Чувствую, что в это время это будет почти невозможно вам, но всеми силами постараюсь не докучать вам более, дайте только мне еще несколько времени укорениться здесь, тогда надеюсь как-нибудь зажить своим состоянием. Денег мне необходимо нужно теперь триста рублей. Я думаю, вы не забудете моей просьбы извещать меня постоянно об обычаях малороссиан. Я всё с нетерпением ожидаю вашего письма. Время свое я так расположил, что и самое отдохновение, если не теперь, то в скорости принесет мне существенную пользу. Между прочим я прошу узнать вас почтеннейшая маминька7, теперь о некоторых играх, из карточных: у Панхвиля как играть и в чем состоит он, равным образом, что за игра ; из хороводных в хрещика, в журавля. Если знаете другие какие, то не премините. У нас есть поверья в некоторых наших хуторах, разные повести, рассказываемые простолюдинами, в которых8

Получивши ваше письмо, я буду иметь возможность распространиться более и известить вас о чем-нибудь из наших петербургских новинок. Приход весны в нашу пыльную9столицу, которая вовсе не похожа на весну, заставляет меня10 с сожалением вспоминать о нашей малороссийской весне. Но не раньше, как разве в весну будущего года, удастся мне хотя на мгновение заглянуть к вам. Дай бог, чтобы до того времени всё было спокойно и мирно в вашем владении и чтобы заботы, а особливо неприятности, менее всего смущали драгоценное для меня11 спокойствие ваше и здоровье. Может быть, мы будем жить когда-нибудь вместе, что всегда было моим пламеннейшим желанием, и тогда я постараюсь всеми силами выполнить священную обязанность к матери и к другу своему, так как прежде не имел сил выполнять ее.

Н. Гоголь-Яновский.

<ного> маст<ера> Иохима.

Сноски

1 сопряжено было

2

3 Далее было: к несчастью

4 Далее начато: в величайшей

5 вписано.

6 господ ~ и проч. вписано.

7 вас ~ вписано.

8 где

9 пыльную вписано.

10 нас

11 драгоценное для меня .

Примечания

Отрывок впервые напечатан в „Записках“, I, стр. 64; всё письмо — в „Сочинениях и письмах“, V, стр. 82—84; заключительные слова и приписка об адресе печатаются впервые.

Во всей биографической литературе о Гоголе нет ни одного факта, который бы подтверждал, что у Гоголя был „друг“, готовый доставить ему возможность „ехать в чужие краи“. А. С. Данилевский, живший с ним в Петербурге, отрицал существование такого друга („Письма“, I, стр. 121, примечание 4). Шенрок полагал, что этим рассказом „Гоголь постепенно подготовляет мать к мысли о заграничной поездке“ (там же).

. — Эти деньги были нужны Гоголю на уплату в типографию А. Плюшара, где печатался „Ганц Кюхельгартен“ (вышел в свет в начале июня).

— ... прошу узнать вас... о некоторых играх, из карточных... из хороводных: в хрещика, в журавля— Описания карточных игр Гоголю могли быть нужны для игры деда в карты с чертями в „Пропавшей грамоте“. Описания игр в „панхвиля“, в „пашок“, в „семь листiв“ нет в его „Книге всякой всячины“; возможно, что они не были получены и что именно потому он заменил эти игры общеизвестной игрой „в дурни“.

„Книге всякой всячины“, Гоголем были получены лишь самые краткие описания игр в „хрещика“ и „журавля“, и описаниями этими он не воспользовался. Но под пометою „из письма 2 июня“ он внес в ту же „Книгу“ пространное описание „игры в ворона“ и этим описанием воспользовался в пятой главе „Майской ночи“.

Раздел сайта: