Гоголь Н. В. - Россету А. О., февраль (?) 1844 г.

166. А. О. РОССЕТУ.

<Февраль (?) 1844. Ницца.>

Благодарю вас, Аркадий Осипович, за рецепт и за письмо. Рецепт остался, по примеру всех других рецептов, неупотребленным в дело. Но письмо пошло в дело, потому что я его прочел не один раз,¹ благодаря находившимся в нем известиям как о вас, так и о других близких душе нашей людях. Мелочные и, повидимому, совсем не замечательные события петербургской жизни я прочел жадно, как новость, несмотря на то, что итог всего,²³ ту разумную середину, до которой другой достигает одними только горькими опытами, и то не прежде пятидесяти лет. Я живу теперь в Нице. В Дюссельдорфе не высидел по мерзости климата, до Рима не доехал по бедности финансов и задержался в Нице единственно по причине Александры Осиповны, Вельегурских и Сологубов, с которыми время проходило бы у меня очень весело, если бы не мешали сильно разные мои недуги, которые в этот год я слышу более, чем прежде, и решаюсь с началом лета ехать в Греффенберг. Надоело сильно мое болезненное состояние, препятствующее всякой умственной работе. Вербуйте охотников в Греффенберг. Я почти уверен, что, лечась гуртом и обществом, можно скорее выздороветь, чем поодиночке, Греффенберг же такого свойства, что нужно его сильнее усластить, чтобы он пришелся понутру. Напишите мне... но прежде передайте поклон всем, которые помнят меня и любят, а я всех люблю и помню, а потом напишите, каким образом именно всякий делает то же самое, что делал прежде? Ведь это только вообще всё кажется одинаково, а в деталях варияции: разговор и всякие поступки всё же бывают иногда с новыми эпизодами, выиграет или проиграет в эту неделю всякий, верно, более, чем в предыдущую. Словом, не без изменений и самый неизменный круг. На вопрос ваш о Языкове скажу то, что он живет в Москве, в приходе Иоанна Предтечи, в доме кн. Гагариной, в Малом Власьевском переулке. К Призницу не поехал, потому что не дали отсрочки его пашпорту⁴ — впрочем, чувствует в Москве себя довольно сносно покуда и, вероятно, будет очень рад, если вы ему напишете письмо. Передайте душевный поклон Василию Алек<сеевичу> Перовскому. Я собирался даже было писать к нему, сообщить несколько наблюдений по поводу Алеши, когда он имел намерение привезти его в Германию, наблюдений, впрочем, относившихся более к душевному, чем к телесному излечению. Но дела, как видно, устроились иначе. Дай бог, чтоб всё было хорошо. Затем будьте здоровы, держитесь твердо ваших правил, которыми и я со всею готовностью рад позаимствоваться, и не забывайте извещать о себе вашего слугу.

Н. Гоголь.