Гоголь Н. В. - Гоголь М. И., 2 апреля 1830 г.

98.

М. И. ГОГОЛЬ.

1830, апреля 2-го дня. С. -Петербург.

Извините меня великодушно, почтеннейшая маминька, что я так долго не писал к вам. Заботы и вечные беспокойства тягчат меня всеми неразлучными с ними неприятностями. Я не понимаю, как я до сих пор с ума не сошел. После бесконечных исканий мне удалось наконец сыскать место, очень однако ж незавидное. Но что ж делать, важной протекции я не имел никакой, а мои покровители водили меня до тех пор, пока не заставили меня усумниться в сбыточности их обещаний. Теперь моим местом я, можно сказать, обязан своим собственным трудам. И теперь, признаюсь, я в ужасном недоумении; сам не знаю, что начать, к чему обратиться, что делать мне. Часто приходит мне на мысль всё бросить и ехать из Петербурга; но в то же время вдруг представятся мне все выгоды по службе и по всему, чего я лишусь, удалившись отсюда. Взявши в сравнение свое место с местами, которые занимают другие, я тотчас вижу, что занимаемое мною есть еще не самое худшее, что многие, весьма даже многие захотели бы иметь его, что мне только стоит удвоить количество терпения, и я могу надеяться получить повышение. Но зато эти многие получают достаточное количество для своего содержания из дому, а мне должно жить одним жалованьем. Теперь посудите сами: сокративши все возможные издержки, выключая только самых необходимейших для продолжения жизни, никого никогда у себя не принимая, не выходя никогда почти ни на какие увеселения и спектакли, отказавшись от любимого моего развлечения — от театра, и за всем тем я никаким образом не могу издерживать менее 100 рублей в месяц: сумма, с которою бы никто из молодых людей не решился жить в Петербурге (в удостоверение чего прилагаю я расход моих денег за прошедший месяц, из него вы можете увидеть истину моих слов, увидеть, что умереннее меня вряд ли кто живет в Петербурге). Сюда я не включаю денег, следующих на платье, на сапоги, на шляпу, перчатки, шейные платки и тому подобное, чего наберется не менее, как на 500 рублей. Теперь вообразите: жалованья я не получаю и 500 рублей1. Если присовокупить к сему и получаемое мною иногда от журналистов, то всего выйдет 600; шутка ли? Это мне выходит, и стает всё на одно только платье, сапоги, шляпу и вообще касающееся до одеяния. Где же теперь мне взять 100 рублей в месяц каждый на свое содержание? Занявшись же службой так как следует, я не в состоянии буду заниматься посторонними делами. Хорошо, что я еще имел всё это время такого редкого благодетеля, как Андрей Андреевич. До сих пор я жил одним его вспомоществованием. Доказательством моей бережливости служит то, что я еще до сих пор хожу в том самом платье, которое я сделал по приезде своем в Петербург из дому, и потому вы можете судить, что фрак мой, в котором я хожу повседневно, должен быть довольно ветх и истерся также не мало, между тем как до сих пор я не в состоянии был сделать нового, не только фрака, но даже теплого плаща, необходимого для зимы. Хорошо еще, я немного привык к морозу и отхватал всю зиму в летней шинели. Деньги, которые я выпрашивал у Андрея Андреевича, никогда не мог употребить на платье, потому что они все выходили на содержание, а много я просить не осмеливался, потому что заметил, что я становлюсь уже ему в тягость. Он мне несколько <раз> уже говорил, что помогает мне до того времени только, пока вы поправитесь немного состоянием, что у него есть семейство, что его дела также не всегда в хорошем состоянии. И вы не поверите, чего мне стоит теперь заикаться ему о своих нуждах. Теперь, в добавку, он располагает ехать в мае месяце совсем из Петербурга. Что мне делать в таком случае2 что я в своих письмах к вам не могу нахвалиться его ласками и его благодеяниями, беспрестанно мне оказываемыми. Пусть по крайней мере не думает обо мне, что я неблагодарен. Теперь остается мне спросить вас, маминька: в состоянии ли вы выдавать мне3 в месяц каждый по 100 рублей? Но, сделайте милость, говорите точную правду; если это будет не по состоянию вашему, если чрез это вы принуждены будете отказывать себе в необходимом, о! в таком случае я решусь пожертвовать всеми выгодами службы, решусь бросить Петербург, где может быть я бы составил себе счастие, удалюсь куда-нибудь в провинцию4, где бы содержание мне не стоило так дорого, короче — всё сделаю, на что только возможно решиться, лишь бы не навесть новых огорчений5 и забот вам! Но боже вас сохрани, великодушная моя маминька, если вы скажете мне, что в состоянии, и между тем необыкновенных усилий и отказов во всех необходимых потребностях это будет стоить вам6: в таком случае ваше вспомоществование обратится мне в едкое мучение; я буду почитать себя преступником, который тучею беспокойств помрачает и сокращает драгоценные дни ваши.

7 В них я видел новые знаки ваших нежнейших забот обо мне и живейшее старание снабдить меня всем нужным. Приношу благодарность тетиньке Катерине Ивановне, которая решилась пожертвовать временем — собрать для меня несколько любопытных песен; но драгоценейшие из них есть, однако ж, списанные вами две запорожские. Благодарю также Лукерью Фед.<оровну> и Марью Бор.<исовну> за их участие, жаль только, что в <не>которых местах рука так неразборчива, что я до сих пор многого не разобрал.

Вы писали мне, что не совсем довольны моим планом дому, а именно, что я не выставил пристроек, и чрез то девичью комнату по моему плану вы находите слишком малою. На это я могу отвечать, что в нынешнем вашем доме, в котором вы живете, и девичья, и детская, всё вмещается в одной комнате, которая часто служит сверх того туалетом для сестры и для вас, и потому я полагал, что небольшой особой комнаты довольно будет для девичей, — тем более, некоторые из них должны сидеть и в детской комнате и в Машинькиной, через это предполагал и сбережение лесу <и> издержек за работу, которые, по словам вашим, немаловажны: 500 р. за одну только приделку небольших, маловажных пристроек — за одну плотническую работу. Эта цена даже здесь в Петербурге не назвалась бы дешевою. Впрочем, может быть, теперь у нас работники вздорожали, я этого не знаю, мне бы казалось только, что гораздо лучше своими снять мезонин и укрыть крышу, а особливо, если случится у вас архитектор. Пристройка же небольшая с мудростью одного десятка мужиков8 может уладиться.9Во многих местах Европы, а теперь и в России, в тех странах, где мало лесов, употребляют для постройки домов особенный состав, которого главную часть составляет глина. Видевши собственными глазами производство таких строений, я не мог надивить<ся> красивости и прочности их; пожары, бывающие гибельными для каменных строений, ничего не могут сделать над построенным из этого состава, потому что глина от огня не разрушается, а делается крепче еще. С радостию сообщил бы я описание производства, но знаю, что наши мужики не поймут и, напроказивши, назовут еще негодным это изобретение; притом его нужно видеть самому.

только картофель. Вы хотите знать пользу его? она многочисленна: во-первых, картофель в миллион раз родится более всякого хлеба, во-вторых, на картофель никогда не бывает неурожая10: он не боится ни засухи, ни граду, ничего. Употребление же его тоже многоразлично. Из муки делаются недурные хлебы, особливо с примесью четвертой доли другого хлеба, из картофеля делается отличный крахмал, несравненно лучше пшеничного, но самое главное, что из картофеля выходит горелка, не уступающая делаемой из жита, и доходит до 22 градусов. Муки, по расчислению практиков, картофельной выходит с одной десятины столько, сколько из двадцати десятин другого хлеба; доход с одной десятины полагают простирающимся до 500 рублей. Это статья, кажется, такая, которою бы стоило позаняться. С картофеля делают вино таким образом: сваривши картофель, растирают его и наливают на него теплой воды вдвое больше количеством против картофеля, дать сему затору притти в брожение, для ускорения коего прибавить немного солоду и пивных дрожжей. Когда всё это придет в совершенное брожение, то перелить сию брагу в куб, из которого и получится вино от 20 до 22 градусов.

Сделайте из него хоть одно ведро на пробу и напишите, будет ли что-нибудь у вас из него.

В самое это время, когда я хотел окончивать письмо мое к вам, посетил меня начальник мой по службе, с не совсем дурною новостью11, что жалованья мне прибавляют еще двадцать рублей в месяц. Итак я снова спрашиваю вас, маминька, можете ли вы мне высылать по 80 рублей в месяц (исключая мая, за который мне необходимо нужно 10012<мере> утешительно тем, что меня замечают; это дает мне право надеяться, что не будет ли еще прибавки к новому году. Но впрочем, если не в состоянии высылать мне по такой сумме, то, сделайте милость, не затрудняйте себя. Я повторяю снова, что буду почитать себя причиною всех горестей и беспокойств. Я уже совещался здесь и насчет моего намерения переместиться в провинцию, но признаюсь, боже сохрани если доведется ехать в Россию. По-моему, ежели ехать, так уже ехать в одну Малороссию. Но признаюсь, если рассудить, как нужно, то, несмотря на мою охоту и желание ехать в Малороссию, я совершенно потеряю всё, если удалюсь из Петербурга. Здесь только человеку достигнуть можно чего-нибудь; тут тысяча путей для него; нужно только употребить терпение, с которым можно-таки дождаться своего.

Вы теперь, кажется, не получаете никакого журнала. Посылаю вам один, который, по важности своих статей, почитается здесь лучшим и который достается мне даром, по причине небольшого моего участья в издании его. Каждый месяц выходит книжка, которую я буду немедленно препровождать к вам. Посылаю вам также нововышедший роман, подаренный мне самим автором.

Простите, добрейшая13 из матерей и попечительнейшая, за мои вечно наносимые неприятности вам. Чего бы я не дал, чего бы не сделал, чтобы избавить вас от них! Извините, что так дурно и неразборчиво пишу. Рука у меня обовязанна14 и разрезана разбитым стеклом, боль мешает мне более писать. До следующего письма. Простите. Очень жалею, что не в силах более написать вам о нужных предметах, которые я хотел-было сообщить в вашем письме, теперь откладываю.

Н. Г. Я.

ПРИХОД и РАСХОД

за

ДЕКАБРЬ 1829 и ЯНВАРЬ 1830.

Декабрь.

             

.

 

Расход.

Получено от его
превосходительства
Андрея Андреевича

 

За квартиру

На стол

На дрова

25 р.

25 р.

7 р.

 

Итого

150 р.

 

3 р.

Жалования в этот месяц не получил, по причине вычету за переименование в чин, на инвалидов, на госпиталь и проч.

 

Водовозу

2 р.

 

На чай, сахар и хлеб

20 р.

 

В библиотеку для чтения

5 р.

20 р.

 

На сапоги

10 р.

   

Прачке

5 р.

   

На содержание человека

10 р.

   

Куплено ваксы на

1 р.

50 к.

   

Итого

50 к.

   

Кроме того за мытье полов заплачено

1 р.

50 к.

   

На лекарство

3 р.

70 к.

   

На цирульника

1 р.

50 к.

   

Итого

6 р.

70 к.


Январь.

               

.

 

Расход.

Получено жалованья за м. январь

30 р.

 

За квартиру

25 р.

 
 

На стол

25 р.

50 р.

 

На дрова

7 р.

 

На сахар, чай и хлеб

20 р.

Выручил за статью, переведенную с французского: О торговле русских в конце XVI и начале XVII века, для Северного Архива

20 р.

 

На свечи

3 р.

 

2 р.

 

За перчатки заплачено

3 р.

 

Прачке

5 р.

 

На содержание человека

10 р.

 

Итого

100 р.

 

2 р.

50 к.

   

На мелкие издержки, как-то: извозчикам, цирульникам и проч. потреблено

5 р.

   

На подтяжки

4 р.

   

Итого

111 р.

50 к.

   

В баню

1 р.

50 к.

1 жалованья я получаю только до 500 рублей

2делать теперь

3 Далее начато: в вспоможение к моим

4

5 горестей

6 вам вписано.

7 Далее начато: Из них

8 одного мужика

9.

10 неурожаю

11 с приятною новостью

12 за который я не получу еще прибавки

13 Простите меня [достойнейшая] привязаннейшая

14 : по прич<ине>

Примечания

Отрывки впервые напечатаны в „Записках“, стр. 94—95; всё письмо — в „Сочинениях и письмах“, V, стр. 105—111; заключительные слова — впервые в „Письмах“, IV, стр. 458.

— ... ... — 27 марта 1830 г. Гоголь подал прошение на имя вице-президента Департамента уделов гофмейстера Л. А. Перовского о зачислении его „в число канцелярских чиновников по 2 отделению оного“. 10-го апреля Перовский подписал назначение Гоголя на эту должность. См. выше, стр. 383, ср. „Н. В. Гоголь. Материалы и исследования“, I, стр. 295—306.

— ... мои покровители — Л. И. Голенищев-Кутузов, к которому у Гоголя было рекомендательное письмо от Д. П. Трощинского.

— ... жалования я не получаю и 500 рублей. — На деле Гоголь получал 600 рублей в год (см. выше).

М. И. Гоголь исполнила желание сына и 23 ноября 1830 г. послала А. А. Трощинскому письмо, в котором, перечислив денежные пособия, полученные Гоголем от Трощинского в 1829—1830 гг., пересказывала содержание письма Гоголя от 2 апреля.

(Ходаревская) — по словам О. В. Гоголь, „хорошо пела, у нее был хороший голос. Большей частью она пела малороссийские песни. Гости всегда просили ее петь, в особенности брат любил слушать ее пение“ (О. В. Головня, стр. 41). Ср. № 150.

Лукерья Федоровна — повидимому, одна из сестер Тимченко. („Письма“, IV, стр. 507, ср. „Письма“, I, стр. 150).

Марья Борисовна — сестра Петра Борисовича, упоминаемого в № 63.

— ... посетил меня начальник мой по службе— Непосредственным „начальником“ Гоголя был Вл. И. Панаев (см. № 99). Под прибавкою жалованья Гоголь вероятно разумел то обстоятельство, что в Департаменте уделов он стал получать 50 рублей в месяц вместо 30, получавшихся им в Министерстве внутренних дел.

Журнал, который Гоголь посылал матери, — „Отечественные Записки“, во втором и третьем номерах которых за 1830 г. напечатана его повесть „Вечер накануне Ивана Купала“.

— ... — роман А. Бошняка „Ягуб Скупалов“ (см. примечание к письму № 103). — Перевод Гоголя „О торговле русских в конце XVI и начале XVII века“, сделанный для журнала „Сына Отечества“ и „Северный Архив“, напечатан не был.

Раздел сайта: