Глава шестая.
Творчество К. Ф. Рылеева (1795-1826)
В марте 1825 года Пушкин писал из своей Михайловской глуши Александру Бестужеву: "Откуда ты взял, что я льщу Рылееву? Мнение свое о его "Думах" я сказал вслух и ясно; о поэмах также Очень знаю, что я его учитель в стихотворном языке, но он идет своею дорогою. Он в душе поэт... Жду с нетерпением Войнаровского и перешлю ему все свои замечания. Ради Христа! чтоб, он писал, да более, более!"1.
Несомненно, это самая высокая и самая компетентная оценка творческого дарования Рылеева. И Пушкин не однажды выражал свое мнение о Рылееве как большом поэте. Следя из Михайловского за развитием современной русской литературы, Пушкин отметил, что на русском Парнасе происходит смена министерства, что старые авторитеты, такие как Жуковский и Батюшков, уступают место новым, свежим и крепким дарованиям. Среди них первое место он отводил Рылееву и в шутку прочил ему пост министра2.
дело, политическая борьба и поэзия. Он пример того, как плодотворно влияние революционной идеологии на поэтический талант и как важно влияние поэтического слова в революционном деле.
Жизнь и борьба Рылеева
Кондратий Федорович Рылеев прожил всего тридцать лет. Он родился 18 сентября 1795 года в поместье отца, небогатого русского помещика, - в селе Батово бывшей Петербургской губернии. Образование и воспитание получил в кадетском корпусе в Петербурге (1801-1814), где директором был генерал-майор Клингер, известный немецкий поэт периода "бури и натиска", сподвижник молодого Гёте, сменивший свою романтическую музу на генеральский мундир и "палочную педагогику". Мальчик Рылеев не раз подвергался клингеровским "палочным внушениям".
В корпусе им написана шуточная поэма "Кулакияда" и не сохранившаяся ода "Любовь к отечеству". В последние годы пребывания в корпусе Рылеев, много читавший, называвший себя "великим охотником до книг", уже стал задумываться над тем, что принесет ему "переход... в волнуемый страстями мир". 10 февраля 1814 года "переход" совершился: его выпустили из корпуса прапорщиком в артиллерийскую бригаду. Бригада уходила в заграничный поход, и в конце месяца юный прапорщик был уже в Дрездене. Целых девять месяцев Рылеев в составе войск находится в Баварии, Саксонии, Швейцарии, Франции, Польше и Пруссии. Не успели отстояться его заграничные впечатления во время трехмесячного пребывания в "российских пределах", как в середине апреля 1815 года в связи с бегством Наполеона с Эльбы воинская часть Рылеева вновь отправилась в заграничный поход, на этот раз прямо на Париж. Сентябрь 1815 года он в Париже. Ему пришлось пройти тем же путем, которым в 1814 году проходил вместе с победоносным русским воинством другой поэт - К. Н. Батюшков. Подобно Батюшкову, юный Рылеев испытал необычайно сильный прилив патриотических чувств при переправе через Рейн. "Ровно через год я вновь переправляюсь через Рейн,- писал он матери. - Какая величественная река! Какое чудесное зрелище! При приближении к ней, я ощутил некоторый род благоговения - множество различных чувств волновали душу мою!.. Года за четыре пред сим, кто предполагал, что войска чуждых стран так легко будут переправляться через реку сию? Этого мало, кто мог предполагать столь быстрые действия союзников и столь слабое сопротивление противников?!... Время, время! лети скорее, удвой полет свой - любопытство знать будущее снедает меня"3.
В письмах из Парижа Рылеев попытался придать своим впечатлениям литературную форму, однако они не могут идти ни в какое сравнение с письмами Батюшкова к Гнедичу ни по богатству содержания, ни по достоинствам слога, ни по мысли. Но и в них есть несколько ценных фактов и идей. Довольно зорок оказался Рылеев в политическом отношении. Он отметил, что "здешние умы расположены к мятежам, сердца - к мести. Почти каждодневно обнаруживается враждебный дух парижан, склонный к беспокойствам"4.
порядки и условия воинской службы стали в тягость Рылееву. В стране развивалась аракчеевщина. Рылеев писал матери: "... И так уже много прошло времени в службе, которая никакой не принесла мне пользы, да и вперед не предвидится, и с моим характером я вовсе для нее неспособен. Для нынешней службы Нужны подлецы..."5. Уволенный в отставку, он непродолжительное время прожил в Воронежской губернии, в имении родителей жены, занимаясь литературным творчеством. Осенью 1820 года Рылеев с семьей переехал в Петербург. Еще в марте этого года в журнале "Благонамеренный" были опубликованы его первые небольшие произведения: эпиграмма "Надпись к портрету одного старого воина, умершего от кровопускания" и "Романс". В столице, охваченной борьбой мнений, "схваткой гения света с гением тьмы", потрясенной восстанием Семеновского полка, идеология и поэтический талант Рылеева развивались необычайно быстро. Быстро возмужав в идейно-политическом отношении, Рылеев в очень короткое время из поэтического подмастерья Батюшкова и Жуковского превратился в мастера гражданской поэзии и заслужил высокие похвалы самого Пушкина. Как человек Рылеев заслужил всеобщие симпатии, будучи заседателем Петербургской уголовной палаты, а затем правителем канцелярии Русско-американской компании. Он приобрел большую популярность неподкупной честностью и защитой невинно-обиженных простых людей. Николай Бестужев сохранил для истории важный факт. В 1821 году в имении графа Разумовского произошел крестьянский бунт. Крестьян усмирили силой. Дело "разумовских крестьян" попало в петербургскую уголовную палату, где как раз служил Рылеев. Он решительно высказался в защиту крестьян. Н. Бестужев пишет: "Император, вельможи, власти, судьи, угождающие силе,- все было против, один Рылеев взял сторону угнетенных, и это его мнение будет служить вечным памятником истины - свидетелем, с какой смелостью Рылеев говорил правду"6.
Певец гражданского мужества, Рылеев сам был его живым воплощением. В борьбе со злом и неправдой развивалось и крепло негодование Рылеева против существующего порядка и желание изменить его. Сослуживец по уголовной палате, И. И. Пущин, правильно поняв настроение и стремления Рылеева, принял его в члены тайного Северного общества декабристов. "Здесь,- говорит Н. Бестужев,- порывы его души, болезнь сердца о несчастиях родины и неясные понятия о желании лучшего получили должное направление. Отсюда мы видим уже в нем новый порядок идей, другие действия, иные поступки. Пылкий юноша созрел постоянным и осторожным мужем; раздраженный смельчак переменился в скрытного и предприимчивого заговорщика; дерзновенный поэт - в обдуманного стихотворца, который уже не гремел проклятиями на площадях против эфемерных любимцев, но в сочинениях своих желал направлять умы соотчичей к единственной цели, к благородной свободе народов"7.
Активный, полный энергии, самоотверженный деятель, Рылеев вскоре стал душой Северного общества. Вокруг него сплотились И. И. Пущин, Каховский, Оболенский, братья Бестужевы - Александр, Николай и Михаил, братья Беляевы, Кюхельбекер, А. Одоевский, Арбузов. Все они, кроме Пущина, были приняты в общество Рылеевым. Они составили левое крыло Северного общества, республиканское по своему убеждению. В декабре 1824 года вместо выбывшего Трубецкого Рылеева избрали членом Северной думы. Вместе с Оболенским он создал в Думе перевес левого большинства над правым меньшинством сторонников конституционной монархии. Рылеев стал фактическим идейным вождем Северного общества. Это положение он завоевал еще до избрания в члены Думы. Поэтому вождь Южного общества Пестель, приехав в апреле 1824 года в столицу, решил обсудить общие вопросы восстания не с кем-нибудь, а именно с Рылеевым. В двухчасовой беседе с Пестелем Рылеев выразил свои республиканские взгляды: революция уничтожает самодержавие, уничтожает царскую фамилию, собирает Великий народный собор для установления народоправия. Своим соратникам Рылеев говорил о великом значении их революционного дела для всей Европы; переворот в России будет благом "для целого света", все страны "должны ждать всего от России". "Переворот в Европе надлежит начинать с России"8.
Как только было принято решение о восстании, квартира Рылеева сделалась местом совещаний, и отсюда исходили все распоряжения относительно восстания. Сам диктатор восстания князь Трубецкой в решающие дни по два, по три раза приезжал к заболевшему Рылееву. Вечером 13 декабря 1825 года состоялось последнее совещание на квартире Рылеева, разработавшее план восстания. Вместе с Пущиным и Оболенским Рылеев воодушевлял Каховского на убийство Николая I. 14 декабря, когда восстание на Сенатской площади оказалось погубленным, Рылеев в подавленном настроении вернулся к себе на квартиру и около 8 часов вечера был арестован. В 12 часов ночи, после того как он был допрошен в Зимнем дворце, его отправили в Петропавловскую крепость и, согласно инструкции Николая I, заточили в каземат № 17 Алексеевского равелина. Отсюда его увели на казнь 13 июля 1826 года. С редким самообладанием встретил он безвременную смерть. Ранним утром 13 июля он написал спокойное письмо жене, выразив "душевную, искреннюю, предсмертную благодарность" всем близким и в особенности жене: "Ты, мой милый, мой добрый и неоцененный друг, осчастливила меня в продолжение восьми лет... Бог тебя вознаградит за все... Прощай! Велят одеваться..."9.
... Образ смерти благородный
Не смоет грозная вода,
И будет подвиг твой свободный
Святыней в памяти народной
Лирика Рылеева
Прежде чем выступить со стихами в печати, Рылеев писал "для себя" на протяжении целых восьми лет. Тут была упомянутая "Кулакияда" и сентиментально-нежные послания к Делиям и Доридам, совершенно в духе карамзинских эпигонов, и эпиграммы, и надгробные надписи, и воспевания "младого поэта", ставшего анахоретом, ненавидящим "столичной жизни цепи". - в подражание Батюшкову.
Пробовал начинающий поэт выйти из узко-личных тем ("На погибель врагов", "Победная песнь воинам", "Любовь к отчизне"), но и тут его не выпускала из своих цепких лап литературная рутина, условные образы и напыщенные фразы. Его талант стремился проявиться, метался от образца к образцу, а своей идеи, которая зажгла бы его, у поэта не было. Спасение пришло вместе с переездом в Петербург. Дуновение предреволюционных настроений, героическая декабристская среда, рост общественного возмущения аракчеевщиной, наконец, восстание Семеновского полка - этого было достаточно, чтобы поэт с настоящим дарованием нашел свою дорогу.
Первым произведением, выразившим рылеевское направление в поэзии периода 1812-1825 годов, была его сатира "К временщику". Свободолюбивые стихи и эпиграммы Пушкина ходили по рукам в списках. Рылеев выступил в печати, подписавшись полным своим именем.
"Вольного общества" - обращение к античности как к арсеналу образов, имен, событий, отличающихся духом непреклонной гражданственности. Радищев угрожал царям именем Брута. Попугаев и Борн, отражая русские дела, писали о них излюбленными антитезами: тиран - тираноубийца - и Гармодий с Аристогитоном, Нерон - и "разъяренная чернь". Угрозы "разъяренной чернью" Цезарям, Неронам, царям вообще и у Радищева, и у Попугаева, и у Рылеева выражают особенность идеологии дворянской революционности, так же точно, как и образ тираноборца, решающего своим кинжалом участь гражданской свободы. Образы Кассия и Брута, "врага царей Катона", воспетые в сатире Рылеева, были дороги всем передовым людям из дворян, скорбевшим за участь родины под гнетом аракчеевщины.
Весь политический пафос сатиры "К временщику" выражал настроения революционной дворянской молодежи и поэтому произведение еще неизвестного поэта современники восприняли с энтузиазмом как открытый, бесстрашный "удар, нанесенный Рылеевым самовластию"10. Обращение к истории древнего Рима с целью противопоставить Риму императорскому Рим, отстаивающий свободу и гражданскую доблесть, означало прямой вызов классицизму, черпавшему образы, мотивы и ситуации в действиях Цезарей и Августов.
В сатире "К временщику" автор не задавался целью нарисовать образ временщика в его живых, конкретных чертах. Эту задачу поставил бы перед собой поэт-реалист. У Рылеева иная творческая установка: обличить временщика, взяв его в самых общих политических качествах, заклеймить его негодованием, вызвать к нему презрение в читающей публике. Произведение по своему творческому методу романтично.
В течение пяти лет зрелого творчества Рылеев развивал высокое гражданское направление русской поэзии и пережил бурный подъем в идейном и поэтическом отношениях. Сатира "К временщику" еще тесно связана с традицией классицистической сатиры и с точки зрения искусства едва ли ушла далеко вперед в сравнении с сатирой хотя бы Милонова. Предельная обобщенность образа "злодея", однообразный ритм, однообразная парная рифмовка, условность эпитетов - вот поэтические приметы давнишней традиционной "сатиры".
"Я ль буду в роковое время позорить гражданина сан..." (написаны в начале декабря 1825 года, за несколько дней до восстания). Стихотворение полно движения, стремительности, стих сильный, энергичный, тон ораторский, слова точные, веские, определения касаются самого существа вещей. В идейном отношении произведение "Я ль буду в роковое время..." представляет собою самое яркое поэтическое выражение идеологии декабристов. Не о временщике теперь речь. В сатире "монарх" оставался на заднем плане, и бичевание временщика могло иметь целью, между прочим, желание открыть монаршие очи на того, кому фактически передана державная власть. За четыре года Рылеев изжил монархические иллюзии. Поэт ведет бой против "ига самовластья". По отношению к этому игу он делит молодое поколение на борцов "за угнетенную свободу человека" и на изнеженных, избалованных дворянских юношей, не думающих о борьбе. По тону, по характеру лирического воодушевления стихотворение имеет целью пробудить этих юношей, вырвать их из объятий "праздной неги" и поставить под знамена святой свободы. Стихи-пропаганда, стихи-воззвание в духе той самой работы, которую проводили декабристы в обществе! Чисто декабристским является брошенный юношам упрек в том, что они изменяют республиканскому идеалу древних своих предков-славян.
Тремя-четырьмя годами раньше В. Раевский, тираспольский узник, прославлял в своих посланиях из крепости идеализированных им новгородцев. Это общая черта дворянских революционеров - стремление найти воодушевление для 'борьбы с царским самодержавием в идеализированных образах "славянской вольности". Но декабристы - борцы широкого политического горизонта. В их поле зрения всегда был опыт революционной борьбы всей Европы. И эта черта декабристской идеологии ярко выражена в стихотворении Рылеева. Грядущие народные мятежи нуждаются в людях типа Брута и Риеги. Было бы неправильно видеть в словах: "когда народ, восстав", предсказание поэтом народной, т. е. крестьянской революции.
К образу Брута, традиционному для русской передовой поэзии со времени "Вольности" Радищева, присоединен образ, олицетворяющий сугубо декабристское понимание и целей, и характера, и "движущей силы" подготовляемой революции: она должна быть совершена армией, как это было в Испании под руководством Риего, в 1820 году. Поэтические образы Рылеева связывают различные формы борьбы против тирании и деспотизма - от сопротивления новгородцев великому русскому князю до испанской военной революции и от последней до тираноборства древних римлян. Поэтическое произведение вырастает в обобщение международного опыта самоотверженной борьбы "за угнетенную свободу человека". Широкое политическое дыхание произведения выражается в ораторском стиле, свободном стихе, ярком, эмоциональном слове, зажигающем сердца. "Я ль буду в роковое время" одно из лучших произведений в летописях русской политической поэзии. И оно много десятилетий делало свое важное дело, пробуждало умы и сердца для борьбы за восстание всего народа "на расправу с позором и проклятьем России"11. В. И. Ленин хранил в своей памяти образ поэта, воспевавшего "гражданина сан".
Наряду с главным направлением поэзия Рылеева не чужда была других важных тем и вопросов, характерных для гуманистической русской литературы.
"Вольного общества", поэт-революционер отразил чувство сердечного участия передового русского общества в судьбах других народов. Как Н. И. Гнедич, Рылеев откликнулся на освободительное движение греков, призывая А. П. Ермолова, "гения северных дружин", спасти священную свободу "потомков Фемистокла" (Послание "А. П. Ермолову"). В оде "На смерть Байрона" английскому поэту поется гимн славы прежде всего как участнику "в святой борьбе за вольность грека".
Большим вкладом в развитие присущего русской классике духа братства народов являются мастерские отрывки из незавершенных поэм: "Наливайко", "Хмельницкий", "Палей". В украинцах Рылееву нравился дух ненависти к крепостным цепям, которыми их опутала Екатерина II в конце XVIII века. "Прикрепленные к земле", они, как отмечает поэт, называли себя все-таки лишь "подданными", не желая сливаться с общей массой, по их презрительной кличке, "крепаков"12. Народная украинская песня, вольная, как степное раздолье, привлекла внимание русского революционного поэта. Отсюда почерпнул он жанр известных дум. С Украиной связано лучшее его произведение в лиро-эпическом роде, поэма "Войнаровский". Опережая Пушкина и Гоголя, Рылеев сближал в своем творчестве два братских народа России.
Рылеев подхватил замечательный мотив поэзии просветителей "Вольного общества" - воспевание героя разума, культуры и прогресса в противоположность герою завоеваний. В оде "Гражданское мужество", которая восходит по своей идейной направленности к "Оде достойным" Востокова, осуждается вековечное преклонение людей перед Аттилами, Наполеонами, утверждавшими свою славу "убийственным мечом". Особенно ненавистен Рылееву "герой меча" за то, что он обыкновенно насильничает над законами и свободой. Поэт был одним из самых принципиально-непримиримых врагов всякого рода бонапартизма:
Где славных не было вождей
К вреду законов и свободы?
"грозе врагов", "щиту отчизны", поэт гораздо выше ставил героя гражданской доблести.
Но подвиг воина гигантский
И стыд сраженных им врагов
В суде ума, в суде веков -
Ничто пред доблестью гражданской.
"Гражданское мужество")
В суровые гражданские и политические темы рылеевской поэзии проникали порой нежные мелодии любви. Замечательно, что и поэтом любви Рылеев стал не раньше того, как обозначилось его основное - политическое направление. Все, что писалось до сатиры "К временщику", а писалось немало о сердечных переживаниях и радостях пылких увлечений, отмечено печатью поэтического эпигонства, бледно, безжизненно, книжно. Став поэтом-гражданином, Рылеев нашел свои собственные краски и для интимных переживаний. Именно в 1824-1825 годах создан единственный в своем роде цикл лирических стихотворений Рылеева, в котором глубокая, поглощающая страсть освещена совершенно особым светом. В этот цикл входят стихи: "В альбом Т. С. К.", "Элегия" ("Исполнились мои желанья"), "Покинь меня, мой юный друг!", "Я не хочу любви твоей", "Оставь меня! Я здесь молю". В основе лирического цикла лежит реальное, но весьма романтическое увлечение поэта обольстительной полячкой "госпожой К.", имя которой осталось тайной. Эта госпожа приехала будто бы в Петербург по важному уголовному делу своего мужа. "Многие важные люди" просили Рылеева заняться этим делом. Его познакомили с госпожей К. Поэт увидел женщину "во всем блеске молодости и красоты, ловкую, умную, со всеми очарованиями слез и пламенного красноречия, вдыхаемого ее несчастным положением"13. Известно: Рылееву не свойственна была барская распущенность в отношениях с женщинами. Двадцатилетний юноша, попав в Париж с его легкими нравами и непрестанными соблазнами, он писал: "Ты знаешь мою стоическую твердость против искушений сего рода и, следственно, не можешь сомневаться, что друг твой и в Пале-Рояль избег сетей соблазна"14. И все же встреча с таинственной полячкой чуть не оказалась роковой- Мы обязаны этой встрече превосходным циклом лирики Рылеева, еще раз подтверждающим правоту сказанных Пушкиным слов, что Рылеев "поэт в душе", т. е. по призванию, по сердцу, по уму и воображению.
Первое стихотворение цикла "В альбом Т. С. К." показывает, как велика была влекущая сила "опасности любезности" и "волшебной сладости речей" загадочной для поэта женщины. Но при всей силе очарования, которым отличалась она, поэт нашел в себе силу сопротивления этому очарованию. Ему на помощь пришло яркое воспоминание первой любви, соединившей его судьбу с дорогой женщиной-подругой:
Она, как вы, была мила,
И так же для сердец опасна,
И точно так же весела.
Поэт остается верным своей подруге, остается "обетам верный навсегда". Однако победа логики над чувством оказалась кратковременной и непрочной. В "Элегии" пропета песнь восторжествовавшему "опасному" очарованию.
верным данным некогда клятвам, и благодаря этому "опять воскресла в сердце радость". Почти в тех же самых словах в "Элегии" сказано о радости исполненных опасных желаний: "Я вновь для счастья сердцем ожил". Внутреннее состояние и самочувствие одно и то же, но их наполнение, направленность и смысл - диаметрально противоположны. В этом состоит внутренняя связь между двумя первыми стихотворениями цикла.
Третье стихотворение "Покинь меня, мой юный друг!" передает душевное смятение, наступившее тотчас за победой страсти над рассудком. Любовь оказалась ужасным недугом. Она внесла в мир поэта муки раздвоения. Его сердце рвется из обольстительных сетей и замирает в них от блаженства. Побежденный победитель умоляет покинуть его. Но сказав "покинь", он уже протягивает руки для новых объятий.
Я увлечен своей судьбою,
Я сам к погибели бегу:
Боюся встретиться с тобою,
Как же развертывается это противоречие и чувств и дум? Бессильный справиться с погибельной страстью, поэт взывает, наконец, к ненависти, чтобы она заступилась за его честь против злой и преступной страсти. Но и ненависть не помогла. Как же поэт справился с увлечением? Стихотворение "Я не хочу любви твоей" завершает цикл. В нем поэт находит в конце концов выход, но не в каком-либо сильном и победоносном личном чувстве, а в своей глубокой гражданской сущности, в тех моральных силах, которые выводят человека из тесной сферы личных бурь и потрясений в необозримый мир общественных обязанностей.
Как в творчестве Рылеева политический поэт доминирует над поэтом лирических переживаний, так и в его интимном человеческом чувстве побеждает не человек-семьянин, а человек-гражданин, все силы которого поглощены политической борьбой.
Любовь никак нейдет на ум.
Увы, моя отчизна страждет;
Теперь одной свободы жаждет.
Лирический цикл Рылеева по сущности выраженных в нем идеи и по мастерству поэтического их выражения относится к подлинным жемчужинам русской поэзии.
Своеобразным лирическим циклом являются агитационные песни Рылеева и А. Бестужева, выразившие идеологию декабризма в стилизованной народно-поэтической манере. В агитационных песнях высказано негодование декабристов против крепостного права и царской бюрократии, а также глубокое, искреннее сочувствие закрепощенному народу, с которого дерут по две шкуры и которым торгуют, как скотом. Гуманизм агитационных песен соединен с идеей революции. Особенно ясно идея расправы с притеснителями народа и их властью, самодержавием выражена в песне "Как идет кузнец да из кузницы".
Думы
Оригинальным жанром поэтического творчества Рылеева являются его думы. Первая дума "Курбский" написана летом 1821 г. под влиянием прочитанного поэтом IX тома "Истории государства российского" Н. М. Карамзина. В течение 1821-1823 г. создано более двадцати дум. Их обычно Рылеев представлял для обсуждения и оценки в "Вольное общество любителей российской словесности". В этом обществе он состоял сначала членом-сотрудником (апрель - ноябрь 1821 года), затем - после горячего одобрения думы "Смерть Ермака" - действительным членом.
"Думы. Сочинения К. Рылеева", с посвящением Н. С. Мордвинову, которого поэт считал воплощением "гражданского мужества".
Думы - типично романтические произведения. Исторические лица, о которых рассказывает поэт, интересуют его не как живые люди, действовавшие на арене истории, а как рупоры идей, важных с точки зрения современности. В своем большинстве герои дум - выразители идей "гражданского мужества", будь то Волынский или Артамон Матвеев или Державин. Даже Димитрий Самозванец, на что уж злодей, а и тот оказывается наставником, произнося суровый суд самому себе:
Для тирана нет спасенья;
Друг ему - один кинжал!
Рылееву важно не то, чтобы историческое лицо предстало перед читателем во всей живости и конкретности своих качеств, ему важно выразить самого себя в форме рассказа об историческом деятеле.
"Песнь о вещем Олеге" и работавший над "Борисом Годуновым", не принимал метода Рылеева, его подхода к историческому материалу. Подобное обращение с историческим прошлым он считал слабым не только в поэтическом, но и в воспитательном отношении. Он писал В. А. Жуковскому: "Думы Рылеева и целят, а все невпопад"15. Пушкин рассуждал как реалист. Но в ту романтическую эпоху читающая публика еще не могла понять таких рассуждений. "Думы" Рылеева имели большой успех. Передовые читательские круги, в основном декабристского умонастроения, принимали их близко к сердцу, укрепляли свое мужество, черпали в них вдохновение для грядущей борьбы "за угнетенную свободу человека".
И в художественном, и в идейном отношении "Думы" - произведения, подготовлявшие Рылеева к высшему этапу творческой деятельности, он сам скоро почувствовал себя стесненным в рамках думы. Поэтому несколько дум на темы, самые дорогие для декабристов (например, "Вадим", "Марфа Посадница"), Рылеев оставил незаконченными и перешел к поэмам.
Задуманные Рылеевым новые поэтические труды потребовали конкретных сведений об Украине и Сибири. В романтическом пафосе поэм ощущается пульс реальности, и неспроста "Войнаровский" заставил сказать Пушкина: "С Рылеевым мирюсь - Войнаровский полон жизни". Самому автору "Войнаровского" Пушкин писал: "Эта поэма нужна была для нашей словесности". Большие надежды возлагал великий поэт на новую поэму Рылеева под названием "Палей", отрывок из которой был опубликован в январе 1825 года в "Северной пчеле". В письме к брату Льву Пушкин писал: "По журналам вижу необыкновенное брожение мыслей; это предвещает перемену министерства на Парнасе... Если Палей пойдет, как начал, Рылеев будет министром"16 (т. е. собственно, премьер-министром, главой Парнаса - П. М.).
"Войнаровский"
В 1823 году, еще захваченный работой над думами, Рылеев начал писать поэму "Воинаровский". Вскоре эта работа поглотила всего поэта, и думы были оставлены бесповоротно. В следующем году в печати появились отрывки из поэмы, а в марте 1825 года она вышла в Москве отдельным изданием. Автор счел необходимым сопроводить поэму специальными примечаниями (они написаны П. М. Строевым и авторизованы Рылеевым), разъясняющими исторические, этнографические и реально-бытовые элементы текста, например: юрта, ясак, жирник, толокно, гайдамак и т. п. Цензура потребовала от автора примечаний к отдельным местам в похвалу Петру и в порицание Мазепе. Катенин удивлялся тому, что цензура пропустила поэму, но прибавлял: "Зато какими замечаниями изукрасила!" Были сделаны и важные цензурные изъятия, например, оказалась вычеркнутой последняя строка из слов Мазепы: "Пусть судьба грозит стране родной злосчастьем, уж близок час, близка борьба, борьба свободы с самовластьем". В 1950 г. советские исследователи открыли при разборке архива Якушкиных несколько отрывков из поэмы, перебеленных автором, но не вошедших в текст первого издания. Причины, по которым беловые фрагменты оказались изъятыми, еще не установлены. "Думаю, что ты получил уже из Москвы Войнаровского,- писал Рылеев А. С. Пушкину 10 марта 1825 года. - По некоторым местам ты догадаешься, что он несколько ощипан. Делать нечего. Суди, но не кляни". Сам автор многое приспосабливал к цензурным требованиям, прибегал "к хитростям" и говорил за "Войнаровского для Бирукова".
Поэма "Войнаровский" - произведение романтическое, связанное тесными узами с думами. Исторические лица здесь, как и в думах, выступают главным образом как рупоры идей борца против тирании. Гражданская, революционно-освободительная установка поэмы провозглашена самим автором в посвящении А. А. Бестужеву. Мазепа - главный выразитель авторской идеи. Он, этот изменник, иуда-предатель, рисуется перед племянником, Войнаровским, и казаками как радетель славы и свободы Украины, защитник бедствующего народа, борец против самовластья; Войнаровского он любит не потому, что тот ему племянник, а потому, что видит в нем "прямого гражданина". Поэту мало дела до того, что во времена Мазепы еще не было ни понятия "гражданин", ни слова, обозначающего это понятие. Но это понятие и слово нужны были для современников Рылеева, и он дает их читателю как лозунг.
В отличие от дум, в поэме известным образом реалистически мотивировано романтическое представление Мазепы, далекое от исторической сути этого деятеля. Мазепа "рисуется", Мазепа сам себя представляет борцом, патриотом и гражданином. Ему нужны сподвижники в его изменническом деле, и нужно показать себя в наиболее выгодном свете. В конце концов оказывается, что Мазепа обманул и Войнаровского и казаков, которые поверили ему и пошли за ним. Украинский народ проклял изменника. Об этой особенности образа Мазепы сказано самим Рылеевым в предисловии к поэме: "Может быть, читатели удивятся противоположности характера Мазепы, выведенного поэтом и изображенного историков. Считаем за нужное напомнить, что в поэме сам Мазепа описывает свое состояние и представляет оное, может быть, в лучших красках...". Ничего подобного Рылеев не говорил относительно героев своих дум. Эта оговорка не что иное, как победа Пушкина, критиковавшего думы за отсутствие исторической правды. Рылеев уступает реализму, в романтическую трактовку исторической личности вносит реалистические пояснения.
Чтобы сгладить противоречие между тем, как представляется Мазепа в своих декларациях и каким он был в действительности, (без этого поэма лишена была бы эстетической убедительности), Рылеев заставляет Войнаровского, даже после того как пленные казаки точно и ясно передали отношение украинского народа к иуде Мазепе, сомневаться и в том, что говорил ему о себе Мазепа, и в том, что говорят о Мазепе в народе.
Мы в нем главу народа чтили,
Мы обожали в нем отца,
Мы в нем отечество любили.
Не знаю я, хотел ли он
Иль в ней себе воздвигнуть трон,-
Мне гетман не открыл сей тайны...
Сомнения Войнаровского - тоже оговорка, чтобы читатель умел согласовать в своем понимании образ поэмы с подлинным, историческим Войнаровским. Но в этом образе есть и еще одна характерная черта. В нем еще нагляднее проявилось стремление поэта-романтика реалистически обосновать свои романтические взгляды. В экспозиции Войнаровский является перед читателем, окруженный непроницаемой, кажется, тайной, на высоких романтических ходулях: никто не знает, кто он, никогда на лице его не было улыбки, спокойствие его напоминает Байкал перед бурей, глаза его блещут, как могильный огонек в час глухой и мрачной ночи и т. п. Истинно демоническое лицо из самых романтических поэм Байрона. "Все это копии с разных байроновских вещей, в стихах по новому образцу",- негодовал Катенин по поводу "Войнаровского"17.
Замечание Катенина не совсем справедливо. Он увидел байроновское в герое Рылеева, но упустил из виду рылеевское в нем. А рылеевское в этом байроническом герое состоит в том, что шаг за шагом поэт снимает с него пышные романтические украшения и подводит, наконец, к объяснению странности героя и его поведения довольно прозаическими и простыми в своей сущности причинами, Уже Миллер, встретившись с Войнаровским, ничего чрезвычайного - ни взгляда, как могильный огонек в полуночи, ни поражающего покоя и строгости - не заметил. В беседе с Миллером Войнаровский, рисуя себя романтическими красками, однако, откровенно признается, что он "одичал" в суровых условиях. Отсюда и "суровый вид". Что касается молчаливости Войнаровского и таинственности, окружающей его, то во второй части поэмы они разъясняются довольно просто:
Начальник сам того не знает.
Об том и спрашивать меня
Никто в Якутске не дерзает.
Итак, суть не в демонической натуре изображаемого, а в условиях, созданных самым вульгарным, самым обыкновенным законом беспощадного в своей мстительности самодержавного государства.
преследуемый муками своей нечистой совести; Войнаровский под конец становится просто "страдальцем-другом" Миллера. Впрочем, умирает он в чисто романтическом духе: на могиле любимой жены, под наклонившимся крестом.
При всем романтическом колорите, который лежит на повести пламенной любви (стоит лишь вспомнить обстоятельства, при которых произошла первая встреча героя с героиней: вблизи степной могилы и, конечно же, при свете бледной и одинокой луны) Войнаровского к казачке, в женском образе, созданном Рылеевым, много верного чувства и жизни, правдиво и с увлечением отражена национальная черта украинки - пылкость и бесконечная преданность в любви. Давно отмечено, что образ верной жены, последовавшей за мужем в Сибирь, явился в поэме Рылеева пророчеством горьких и славных судеб женщин-декабристок, воспетых Некрасовым.
Живо, ярко, стремительно нарисованы Рылеевым картины боевой жизни Войнаровского и впервые сделана попытка выразить в летучем русском стихе великое значение Полтавской победы Петра. Как ни мало сказано Рылеевым об этом, но в "Войнаровском" уже слышны победные громы Полтавской битвы, загремевшие во весь свой медный голос в пушкинской "Полтаве". По-пушкински написано сравнение боевой жизни кипящего отвагой Войнаровского с бушующей Леной, сбросившей ледяной плен. Немало в поэме подлинных поэтических жемчужин: глубокой, волнующей правдой наполнены яркие стихи о Войнаровском, покидающем родину, о горсти земли родимой,- залоге вечной связи с отчизной в нелюдимом, горьком чужом краю! Пушкин восторженно отмечал стихи, скупо и многозначительно отразившие настроение Мазепы, услышавшего, как относится к нему народ:
Мазепа горько улыбнулся:
Прилег, безмолвный, на траву
Четко, полновесно звучат стихи поэмы, выражающие мысли о борьбе против самовластья, о любви к родине, о презрении к самоубийству. Многие картины природы написаны мастерски.
Со страниц поэмы вживе встает "страна метелей и снегов", сибирская земля с ее могучими лесами и реками, с морозом, который "стреляет" в глуши дубравы, с пушистым снегом, засыпающим Войнаровского в его "оцепененье роковом". Образы, сравнения, поэтические определения часто наполнены живыми впечатлениями бытия. Но есть и сентиментальности, охи, ахи, неверные обороты, романтическая изысканность выражений.
Написанная под влиянием "Кавказского пленника", поэма Рылеева воплощает в себе движение русской литературы к поэме реалистического склада типа "Полтавы". Она, действительно, "нужна была" для истории русской литературы с ее стремлением к отражению сущей правды жизни, характеров и обстоятельств.
Незавершенные творческие планы Рылеева
"Наливайко", "Палей", "Богдан Хмельницкий", "Партизаны). В "Полярной звезде" на 1825 год Рылеев опубликовал из поэмы "Наливайко" три отрывка: "Киев", "Смерть Чигиринского старосты", "Исповедь Наливайко". В том же году критика высоко оценила опубликованные фрагменты новой поэмы. "Сильные мысли и правильные, чистые стихи,- писал Н. Полевой,- составляют достоинство особенно одного из сих отрывков: "Исповеди Наливайки"18.
В "Исповеди Наливайко" классически выражена политическая суть поэзии Рылеева. Герцен писал, что в этой исповеди героя-борца, решившего жизнь отдать за грядущую свободу народа,- весь Рылеев. "Исповедь Наливайко" врезалась в сердца русских революционеров.
Начав с подражаний Жуковскому и Батюшкову, Рылеев поднялся на самую вершину революционного романтизма и в самом разгаре творчества почувствовал тягу к реалистическому искусству. В творчестве Рылеева революционный русский романтизм достиг наивысших успехов, в нем же началось внутреннее самоотрицание этого метода во имя реализма.
Источники и пособия
Творчество Рылеева стало известно читателю во всем своем объеме только благодаря Великой Октябрьской социалистической революции. Советские литературоведы и историки собрали, освободили от цензурных извращений, правильно оценили творчество одного из вождей дворянских революционеров.
своего предшественника в изданиях Вольной русской типографии, созданной ими в Лондоне. В литературно-критическом сборнике Герцена и Огарева "Полярная звезда" в 1856 году вышли "Неизданные стихотворения А. Пушкина, К. Рылеева, М. Лермонтова". В 1861 году "Полярная звезда" поместила на своих страницах "Переписку Рылеева с А. С. Пушкиным". Отдельным выпуском Герцен издал в 1860 году "Думы Рылеева". Н. Огарев написал предисловие, в котором ярко охарактеризована личность и революционная сущность поэзии Рылеева. В качестве эпиграфа к статье Огарев привел свое большое стихотворение - страстный дифирамб поэту-революционеру. "Твое названье в мире этом,- говорит Огарев,- мне стало доблестным заветом и путеводного звездой".
В 1861 году Герцен и Огарев издали сборник под названием "Русская потаенная литература XIX века". В замечательном Предисловии к сборнику, написанном Огаревым, характеристике поэзии Рылеева отведены задушевнейшие страницы. Здесь Рылеев оценивается как поэт, равносильный по влиянию на современников самому Пушкину.
Впервые сочинения Рылеева в России появились только в 1872 году: "Сочинения и переписка Кондратия Федоровича Рылеева". Под ред. П. А. Ефремова. СПб., 1872; изд. 2-ое, 1874.
Первое полное собрание сочинений издано лишь в советское время: К. Ф. Рылеев. Полн. собр. соч. Ред., вступ. статья и комментарии А. Г. Цейтлина, М. - Л., "Academia", 1934. Это лучшее издание до настоящего времени. Помимо поэтических текстов, здесь опубликованы письма Рылеева и к Рылееву, прозаические опыты ("Провинциал в Петербурге", "Чудак", "Женская игрушка", "Победная песнь героям" и др.), комедия в одном действии без заглавия, критические и публицистические статьи, планы и программы различных произведений.
Издание сопровождено отличным по фактическому материалу комментарием. Но в комментарии и в особенности во вступительной статье А. Г. Цейтлина выпирает вульгарно-социологическая методология, что снижает ценность издания.
В. Г. Базанова.
Новые материалы из литературного наследия опубликованы в "Литературном наследстве", т. 59, Декабристы-литераторы, 1. М., Изд-во АН СССР, 1954.
Основой научной оценки наследия Рылеева явились высказывания В. И. Ленина о декабристах, особенно в работах "Памяти Герцена", "Из прошлого рабочей печати в России", "О национальной гордости великороссов", "Доклад о революции 1905 года".
Важнейшие работы последних лет: В. Г. Базанов. Поэты-декабристы. М. -Л., Изд-во АН СССР, 1950; А. Г. Цейтлин. Творчество Рылеева. М., Изд-во АН СССР, 1955; В. Базанов. Очерки декабристской литературы. Поэзия. М. - Л., Гослитиздат, 1961. О жизни и деятельности Рылеева: Кирилл Пигарев. Жизнь Рылеева. М., "Советский писатель", 1947.
Примечания
1
2 (Там же, стр. 124.)
3 (К Ф Рылеев. Полн. собр. соч. М. -Л., "Academia", 1934, стр. 437.)
4 (Там же, стр. 379.)
5 (К. Ф. Рылеев. Полн. собр. соч. М. - Л., "Academia", 1934, стр. 446.)
6 "Воспоминания Бестужевых". М. - Л., Изд-во АН СССР, 1951, стр. 14.)
7 (Там же, стр. 12-13.)
8 (Цит по кн.: К. Аксенов. Северное общество декабристов. Л., Лениздат, 1951, стр. 222, 224.)
9 (К. Ф. Рылеев. Полн. собр. соч. М. - Л., "Academia", 1934, стр. 519.)
10 ("Воспоминания Бестужевых" М. - Л., Изд-во АН СССР, 1951, стр. 12.)
11
12 (К Ф. Рылеев. Полн. собр. соч. М. -Л., "Academia", 1934, стр. 298-299.)
13 ("Воспоминания Бестужевых". М. - Л., Изд-во АН СССР, 1951, стр. 16.)
14 (К. Ф. Рылеев. Полн. собр. соч. М. - Л., "Academia", 1934, стр. 373.)
15 (А. С. Пушкин. Полн. собр. соч. в десяти томах, т. X. М. - Л., Изд-во АН СССР, 1949, стр. 141.)
16
17 (К. Ф. Рылеев. Полн. собр. соч. М. - Л, "Academia", 1934, стр. 616.)
18 ("Московский телеграф", 1825, ч. II, № 8, стр. 328.)