ЯЗЫК СУЩЕСТВИТЕЛЬНЫХ
Фонд существительных Гоголя — неисчерпаемый; он — не «народный язык», а — «народные языки»: украинский, смешанный с местными великорусскими говорами; «языки» даны впестрядь с архаизмами, неологизмами, с рядом словесных импровизаций вплоть до... заумных коленец; сюда влиты: высокопарица канцелярского слога, которую Гоголь имел время изучить и в Нежине, и в Петербурге, технические языки (кухонный, помещичий, лакейский, охотничий, картежный), язык мещан и ремесленников; из пестрого месива Гоголь вываривает свой язык, которого руссицизмы, украинизмы и полонизмы переходят подчас в грамматику, не оправдываемую никакой грамматикой; судьба яркой пестрятины этой — стать на три четверти русскою литературною речью; и — даже: изменить тот самый язык, в котором Гоголь чувствовал подчас иностранцем себя.
Попав за границу в 1829 году, молодой Гоголь хочет-де издать первые опыты на чужом языке (так он обещает); исследователи недоумевают: с какой стати? Гиппиус правильно раскрывает скобки «иностранного» языка; это — русский: «великорусский», он же мыслил по-украински; он высказывался, что «позабыл» в Риме русский язык, подтвердив это в письмах, где стоит: «послать по художнику» (в смысле «за художником»). И — тем не менее: он сдвинул с места «чужой» язык.
Трудно классифицировать яркую нестроицу его существительных; нужны рубрики рубрик: в подрубриках; у меня нет места на этакое «»; буду я лапидарен.
Язык украинский дает ряды существительных: запаска, левада (поле), кухва (кадка), рядно, щедровка, очкур и т. д.; Гоголь, составив словарик, его приложил к украинским повестям; интересны — архаизмы, интересны словечки, разбрасываемые щедрой горстью его запорожцами вместе с дымом из люлек и со «злотыми», выкидываемыми из алых, широких, «как Черное море», штанов: канчуки, сердюки (ТБ), оксамиты (ТБ), красуля (Игр), чоботы (ТБ), скарбница (ТБ), (чарка) (ТБ), довбиш (литаврщик) (ТБ), добро́та, зеница (ТБ), молвь (ТБ), прибыток (ТБ), орань (МД), «ячанье» лебедей (ТБ), панованье (ТБ), панство (НПР), крехтанье (ТБ), латинцы шляхетство, посполитство (СМ и ТБ), добродийство (ТБ). По типу этого жаргона Гоголь строит свое миллионство (МД), аристократство (ТБ) и т. д.; сюда ряд словечек: небога (бедняк), яломка, облога, броварники (ТБ), пивники (ТБ), гречкосеи, домоводы домоводка (МД), перекупка (СЯ), овцепасы, плугари, крамари, баболюбы (ТБ); и поздней — рамщики (Р), самоварники (Рев), панталонники (МД), мыкальники (МД); сюда же — плетюганье (ТБ), (ТБ), побратимы (МД), сподка (изнанка пирога) (Шп), вытребеньки (ТБ), бакун (табак), бейбас (ТБ), гуголь (СП), дрязг (в ряде повестей), брехание (МД), трехнога (МД), хлопинцы (МД), (МД), ссадка (МД), высмактывание (Шп), бабьё (Н), гольё (Лак), коробьё (МД), гривенок (МД), гущина (Р), глушина (МД), огородина (ОТ), животина, собачина брика (В), круть (В), нежба (ТБ), гульня (ТБ), грамотня, размет воли (ТБ), остроконечье (Р) и т. д.
И эти словечки вплетает Гоголь в свой казацки-крестьянский жаргон: «кисель выйдет» (вм. «чепуха будет») (ТБ), дал бабе «киселя» (ногой под з...у) (СЯ), «раздобар взял» (ТБ), «ось, сосулька» (В), «все, старый собака, знает» (ТБ), «турецкий игумен» (СМ), «экий... такой-сякой сын... Ах, сякой-такой сын» (ТБ); «ну, давай на кулака... посмотрю, что ты за человек в кулаке» (ТБ); «ей отдеру... на... бока» (ТБ); «ни чортова кулака не видно» (В); прошел «кулаком» промеж казаков (ПГ); словечко для Гоголя, что изюминка, или, что камушек, бросаемый в воду: он мелодичный из воды извлекает звук; и от него — круги: круг за кругом; какое-нибудь «полутабенек», звуком «полу» вызывает действие фразы; и вот уже — пани Катерина в платье из го-лубо-го полу-табенеку» (лубо-полу) (СМ); особенность жаргонных существительных Гоголя в том, что они поджигают звуком: с ними аллитерируют, или ассонируют эпитеты, дополнения, глаголы: у Гоголя из звука «крх» существительного «курухтан» извлекается звук крез подбором к нему эпитета: «краснозобый».
Оттого-то вокруг существительных кругами разбегается жаргонная речь: «садись, где кому нужно за стол» (ТБ); «пусть всякий наплюет на могилу отца, матери, свекора и отца отца моего, и отца матери моей» (ТБ); или: «так если ж так, так вот что» (ТБ); «хоть ты ему что хочь» (ТБ); «мы такое объявим..., что еще не слышали, — такое, что еще не можно сказать какое» (ТБ); и это такое какое-нибудь словечко: «бейбас» или «кнур»: «спичка тебе на язык, проклятый кнур» (В); словом: «уж коли кому закрутит слово, так уж «ну»... Да уж и не сказали казаки, что такое «ну» (ТБ); сказал Гоголь, закручивая словечки — баболюбы, гречкосеи, овцепасы, и — отказачивая фамилии: Голопупенко, Попопуз, Макогоненко, Крутотрыщенко, «́зочка, — не Моту́зочка», «Закрутыгуба» и т. д. Если в глаголах Гоголя — порох к фразовому вспыху, то в фигурно вылитых существительных — сталь курка, ударяющая о порох; Гоголь поджигает своими словечками и позднейшик писателей к выиску языковых изюминок; чем ремизовское слово блоховод отлично в типе от гоголевского домовод? И в стиле народного жаргона строится синтаксис Гоголя; часто у него единственное число вместо множественного — «Карпат», вместо Карпаты: «от Карпата» (СМ), «по Карпату» (СМ); вместо дрязги — «дрязг» (ЗМ, СП, П, Р); позднее — «фреск», «средний век» (Р); по типу же народных слов с иными, мало употребляемыми окончаниями («круть» вм. крутизна, «гульня» вм. гульба) ряд словообразований: копа (вм. копна) (Шп), недоверки, расхлебка (МД), скородумка (МД), толковня (вм. толкотня) (МД), колдовка (вм. колдунья) (Н), продавица (Р), грамотня (по типу «трескотня») (Р), красуля (Р), скучанье мигач, лихач (существительное от «лихой») (МД).
И такой же ряд слов с необычными приставками; на за: заплевки (МД), забранки (МД), захрап (МД), запев (МД), зашептыванье (вм. нашептыванье) (Ш); на по: покурки (вм. окурки) (МД), позов (иск) (ОТ), побранки (НПР), покрик и т. д.; на раз: разнужда раскрасотка (Ж), разделка вм. от-делка; и — наоборот: от-воды вм. разводы (ТБ); ход слов на полу-: полутабенек (СМ), полубричка (К), полугоризонт (Р); сюда же: выморозки (Шп), пересеки (МД), изломки (МД), подсочельник переборщики (МД), неповорот (МД), невзгодье (ТБ), бесхлебье (МД), бессапожье (МД), бесперехватность и т. д.
В некоторых словечках одновременно остраннены и приставки и окончания; обычно говорят: угодье; и — говорят: невзгоды; Гоголь берет корень -год-; и приставляет к нему не-, необычное для окончанья -ьегодье вместо приставки у прибавляется необычное не-; он оставляет лишь корень существительного, образуя вокруг него вихрь приставок и окончаний; словарь Даля, вошедший в обиход после Гоголя, оправдывает Гоголя; грамматика народного языка оказалась такою именно, какой ее увидел Гоголь; согласно с ней от корня -вар можно образовать слова: по-вар, у-вар, при-вар, из-вар, раз-вар, пере-вар, вз-вар, не-вар, недо-вар, над-вар, с-вар, пере-провар, и т. д.; любое из этих слов может итти под флагом разнообразных окончаний; возьмем хоть провар: проварня, проварка, проваренье, проварство и т. д.; но и — взварня, взварка, взваренье, взварство; образный глагол северного наречия улалакать (убить) можно переделать в существительное; улалак (убийство) будет звучать жутко; и даже: ложно сказать: «» в смысле: «эдакая бойня»; русский язык — футурист и заумник; и Гоголь становится футуристом до футуристов, овладевая ритмами народной метаморфозы приставок и окончаний; и написав «пузантик» вместо «пузанчик» (МД), он отдается потоку словообразований в своем кухонном языке: галушки, пампушки, коржики, масленцы, взваренцы и другие пундики; что пампушка есть вид печеного теста, известно всем, а вот за масленцы, взваренцы взваренцы, а может... и нет их нигде; что же касается до «других пундиков», то ручаюсь, что слово пундик сочинил Гоголь; не довольствуясь неологизмом пузантик, он выдумал свой пундик, как выдумала одна почтенная дама, отрицавшая заумь, ласкательное выражение для ребенка: «сюбасю́ленька лябото́сяя» (факт!); бьюсь об заклад, что пундик — такая же сюбасюленька Гоголя; и он всюду старается в меру ему дозволенных прав всучить читателю под тем или иным предлогом сюбасюленьку; например: в языке нарядов, не довольствуясь ассонирующими «глазки да лапки» (ла-а-ла) (МД), подпускает: «рюши да трюши» (МД); что рюши — да; а что трюши, — сомневаюсь; трюши — сюбасюленька, т. е. языковые побасенки, как и «лапки под аплике» (апк-ап-к) в «Ш», как и финтерлеи (МД), суплеты (МД) — слова, принадлежащие Гоголю: есть суфле и есть куплеты; а у Гоголя — суплеты; и так же кики, жужу, француз Куку (МД), , пульпультик (К); все это — предлог к «сюбасюленькам люботосиям», или — к зауми.
Потребность бесконтрольно излиться звуковым посвистом буйствует эскадроном имен, отчеств, фамилий, названий местностей, деревень, которым Гоголь штурмует нас: фамилии, или вернее — бред Гоголя, — выпучены ужасом пошлости, или хлещут, как кастаньеты, гротеском; что̀ главное: в них глумится тенденция отщепенца от рода над безличием родового чрева; даже имя «Николай» (почему «Николай»?) превращает «я» Гоголя в безыменку; почему оно — Николай, когда любое «ты» — Николай, любое «он» — Николай? И отсюда потребность ожутить; и остранняют: не Николай Николаевич, а — «Миколай Калаич»; Гоголь же — «Николай Васильевич» из рода «Гоголей» (чорт их знает, откуда «гоголи»?). И как месть за гоголя, пухнут звуковые монстры.
Вот фамилии по чину «гротеск»; Бульба, Бурульбаш, Козолуп, Попопуз, Пухивочка, Голопупенко, Голокопытенко, Колопер, Пидсышек, Палывода, Покатыполе, Черевиченко, Макогоненко, Перерепенко, Метелица, Вовтузенко, Вертыхвыст, Невеличкий, Черевик, Чуб, Шпонька, Коробочка, Курочка из Гадяча, Земляника, Яичница, учитель Деепричастие, Держиморда, Хома Брут, Сторченко из Хортыщ, Сквозник-Дмухановский, Фемистоклюс Манилов, граф Толстогуб, Товстогуб, Довгочхун, Чипчайхилидзев, Пифагор Пифагорович Чартокуцкий, судья Тяпкин-Ляпкин; сюда же: Ердащагин, Шлепохвостова, Василиса Кашпаровна Цупчевьска, и т. д.
Вот фамилии, которых задание внушить ужас своей тривиальностью: пара Пискарев и Пирогов в «НП» окаймлена парой немцев, носящих знаменитые фамилии Шиллер и Гофман Поприщин, Поплевин, Помойкин, Почечуев, Пуговицын, Перепреев, Перепендев, Подколесин, мичман Дырка, Люлюкин, столоначальник Ерошкин, Ковалев, Бобов, Бухмистерова, Брандахлыстова, Белобрюшкина, Купердягина, князь Брюховецкий, граф Булкин, Собачкин, Мурзафейкин, Замухрышкин, Вахремейкин, Ярыжкин, Тряпичкин, Швохнев, Блохин, Ихарев, Чмыхов, Глов, Невелещагин, Кислоедов, Софи Ватрушкина, полковник Чепраков, Харпакин, Трепакин, и т. д.
Читатель, ведь — ужас!
Имена и отчества: Амос Федорович, Агафья Тихоновна, Агафья Федосеевна, Василиса Кашпаровна, Фентефлей Перпентьич, Псой Стахич, Евдокия Малафеевна, Сильфида Петровна, Адельгейда Гавриловна, Маклатура Александровна, Евтихий Евтихиевич, Елевферий Елевфериевич, Акакий Акакиевич, Евпл Акинфиевич, Сысой Пафнутьевич, Макдональд Карлович, и т. д.
Имена и прозвища: Солопий, Солоха, Мосий Шило, Хивря, Бовдюк, Ковтун, Коровий-Кирпич, Шепчиха, Копрян, Абакун Фыров, Алкид Манилов, Неуважай-Корыто, Григорий Доезжай-не-Доедешь, Елизавета Воробей, повариха Явдоха, девка Горпина, девка Орышка, приказчик Ничипор, кучер Омелек, отец Петр из Колиберды, Мокий, Соссий, Хоздазат, Трифилий, Варахасий, Павсикахий, Вахтисий; лысый Пимен «держал кабак, которому имя было Акулька» (МД); колода карт — «Аделаида Ивановна» (ТО); лошадь — «Аграфена Ивановна» (К) и т. д.
А география Гоголя?
Сельцо Вшивая-Спесь, село Колиберда, хутор Хортыщи, Шестилавочная улица, Мыльный переулок, дом Зверкова, церковь Николы-на-Недотычках и т. д.
Я останавливаюсь подробно на именах, фамилиях, прозвищах; без них — не полон словарь; в них — явная тенденция к зауми сплетена с тенденцией к народным словам, прыщущим неологизмами; из последних выкручивает Гоголь свои жаргоны; в одном направлении ярчится смешанный с лакейским мещанский жаргон; сюда: обижательство (Рев), потьма (МД), тузан (МД), хапуга (МД), шильник (МД), шаромыжник, пентюх (Рев), тюрюк (МД), наян расстепеля (слюнтяй) (МД), елтажи (МД), хлигерь (Ж), елистратишка (Рев), шантрет (Рев), галдарея (МД), великатес (Ж), валгалантерство (Ж), дробь (в смысле мелкие люди) (Шп), бумагомарака, свекрухаосетрище, карпище, плечищи, силища, машинища (МД) и т. д.; и в противовес им ряд уменьшительных, появляющийся в изобилии со второй фазы творчества: суконце (Рев, Ж), тавтица (Ж), рыбица (Рев), колясчонка (Лак), канальчонок (Ж), пострельчонок (Шп), экспедиторченок (Ж), фрачишка, (МД), картишки (МД), тузик (Игр), вистик (МД), вистец (ТО), фортунка (МД), эдакий розанчик (Ж), безешка (МД), нуждочка (ЗС), полтиннички (МД), мордашечка, (Ж) и т. д.
Ряд уменьшительных связывает мещанский жаргон с мелкопоместным и провинциально-чиновным: рассупэ-деликатес (МД), клико-матрадура, бурдашка (вм. бордо) (МД), «бутылка бомбона» (МД), «бутылка толстобрюшки» (Рев), ракалия (МД), протобестия (Рев), «пройдоха труба» (МД), мордаш папаш, (Игр), свинтус (МД); эти слова в лаборатории Гоголя осаждаются в технические языки (карточный, охотничий, поварской); карточный: червоточина, пикенция, пикендрас, пичурущух (МД), пароле (Игр), «пять рублей мазу» (Игр), «плие́, черт побери плие́», «пароле пе» (МД), «А была не была! Не с чего, так с бубен!» (МД), «загнул кутку не во-время» (о карте) (МД); и встает серь провинции с шулером-офицеришком: «Да здравствуют гусары! Теремтете! Шампанского! — «Теремтете! Да здравствуют гусары» (Игр). Вокруг словечек спиралями закручиваются жаргонные фразочки: «задал » (ЗМ), «набивает с обоих подъездов» (ОТ), спит «во всю насосную завертку» (Рев), «нюхательная часть тела» (про нос) (Н), «сколот насос» (разбит нос) (МД), «» (МД), ходит пехонтарией (ОТ), «дрянная гарниза» (Рев) и т. д.
Из этого же языка в другую сторону вскручивается высокопарица: негоция (МД), конфузия скандальоза (МД), министерия (МД), (НП), вояжировка (Рев), реприманд нотиция (Рев), профит (Ж), (Рев), поведенц (МД), «замолвить в профит» (Ж); «сконапель истуар» (МД); «ну, просто, оррер» (МД), «» (МД); «у нас нет... обеда, какой на паркетах... у нас... щи, но от чистого сердца» (МД); «в этом, вами сейчас выраженном изъяснении... скрыто другое» (МД) и т. д.
В другую сторону от звонких, как щелчок, словечек тусклеет словесная ткань нарочитым косноязычием: «, знаете, понимаете, можете себе представить, относительно, , некоторым образом» (МД); или: «чтобы она вся, знаешь, » (МД); еще... там этакого... какого-нибудь там того...» (МД).
Привожу эти фразочки: они — вихревые линии, завиваемые, как пулей, выкидываемым словечком: Гоголь им бьет, наповал; словечко — , если не пундик; или оно смачно, как — молвь, полутабенек, .
Глаголы Гоголя — динамизаторы стиля; существительные Гоголя — кристаллизаторы слога. Нагромождению прилагательных и глаголов вполне соответствует нагромождение существительных: «проигрывали мундир, , шинель, темляк и — исподнее платье» (Шп); «перепелы, дрофы, чайки, кузнечики, тысячи насекомых, и от них свист, , треск, крик и вдруг стройный хор» (Шп); «комната... уставлена сундуками, , ящичками. Множество узелков и мешков с множество клубков с разноцветною шерстью, старинных платьев...» и т. д. (СП); «птицы, строение... амбарыприхоть, водка перегонная» (ОТ); «бешмет, шпага, фалды травяно-зеленого...» (ОТ); «говорили... о походе, о собаках, о пшенице, о чепцах, о » (ОТ); комната уставлена «кусками гипсовых рук, рамками... холстом, .., драпировкой» (П); «золото сделалось его страстью, идеалом, , наслаждением, целью» (П): «шинели на кошках, на бобрах, на ватешубы... меха и кожи» (Ш); «тысячи сортов шляпок, платьев, пестрых, легких» (НП); «в нос... в уши, в рот, в зубы, во всякое место» (Ж); «кочки, и тому подобный вздор» (МД); куча «хомутов, курительных , платков для няньки, жеребца, изюму, серебряный » и т. д. (МД); «грибки, пирожки, скородумки, , пряглы, блины, лепешки» (МД) и т. д.
Нагромождению глаголов первой фазы соответствует нагромождение существительных в «МД», переходящее часто в перечисление, в каталог какой-то к музею предметов, переполняющих сознание и даже рвущих течение фабулы. Гоголь становится Плюшкиным, крючником слов, обнюхивающим специальные жаргоны в поисках словечек; записные книжки его переполнены названиями блюд и другими техническими терминами; художник слова в нем подчас подменяется словособирателем.
— наречия; и в них обнаруживается движение воды, которого нет в языке обиходов; мы говорим: «вскачь»; и не говорим: «вслезь» «»; народ — говорит; Гоголь следует народному молодечеству, развивая веер пестрых наречий: поцеловались «навкрест» (крест-на-крест), «наперейма̀» (наперерез) (ТБ), «торчмя» (ПГ), «врассыпку», «» (МД, 2), «на ви́хорь» (ЗМ), «на разрыв», «наудалую» (Рев), «на шаромыжку» (МД, 2); так же интересны его числительные: «» «всотеро» (МД, 2), «пятирик» (ПГ) и т. д.
Читатель поверит мне на слово; и я ограничу показ гоголевского словаря.