Белый А.: Мастерство Гоголя
Глава четвертая. Сравнение

СРАВНЕНИЕ

Гипербола Гоголя — род обобщенного повтора с расширением представлений за пределы повторяющихся частей целого: к искомому целому; сравнение — переход от параллелизма, сопутствующего повтору, к установке аналогии: параллелизм до осознания коренящейся в нем аналогии — таков: «блеснул день, но не солнечный: небо хмурилось, и тонкий дождь сеялся на поля, на леса, на широкий Днепр. Проснулась пани Катерина, но не радостна: очи заплаканы, и вся она смутна и беспокойна» (СМ). В повторе форм, строящих фразы, и знаков препинания — строжайший параллелизм: пары фраз начинаются с глагола и существительного; далее — запятая; и — союз «но» с прилагательным; две точки и — слова, раскрывающие фразы: «блеснул» — «проснулась», «день» — «Катерина»; день — «не солнечный»; Катерина — «не радостна»; «дождь сеялся» — «очи заплаканы»; сеялся — «на поля, на леса», на все; «вся она» — неспокойна; в параллелизм вкоренен ряд сравненьиц: блеснул, как проснулась; «нерадостна, как бессолнечность»; «слезы, как дождь» и т. д.; вынося «как — так» за скобки, можем сказать: «как блеснувший, не солнечный день, когда небо хмурится и тонкий дождь сеется на поля и леса, — так нерадостна проснулась пани Катерина с заплаканными глазами, исполненная смутного беспокойства»; фразочки параллелизма стали сравнением.

Сравнение — результирует параллелизм, но в другом отношении, чем гипербола; гипербола обобщает до абстракции; сравнение имеет дело с конкретными образами, связывая ряд предметов в многопредметный образ; признак, общий ряду предметов, становится главным в образе сравнения; в предметах, строящих этот образ и взятых порознь, признак побочен; сравнение изменяет рельеф предметов; данный огонь — красен, ярок, трескуч, горяч, рассыпается искрами, летуч, быстр и т. д.; данный конь — черен, тускл, звонкокопытен, горяч, покрыт пеной, нервен, быстр и т. д.; строю сравнение: «конь, как огонь»; в данном огне и в данном коне подчеркиваются и связываются не цвет, степень яркости, звук, а горячность и быстрота; у коня эти свойства — выражение нервностилетучести; сравнение, включая ряд признаков, связывает предметы в других; аналогия для огня — «нервность» коня; для коня — «огненная летучесть»: обменявшись признаками, и огонь, и конь выглядят по-новому; можно сказать: «нервный огонь»; о коне можно сказать: «огненный летун». Если огонь — тускло рыжий, дымный, конь — буро-красный, покрытый серыми пятнами, то про огонь можно сказать, что он в «подпалинах», а про коня, что он в «дыму».

В других случаях берется не предмет, а каждый отдельный признак его сопоставляется с отдельным предметом; предмет, схватясь с рядом предметов, остранняется во всех своих признаках: каждый становится как бы отдельным предметом; в первом же случае все предметы становятся, признаками неданного, конструируемого: в новом качестве; «кудри, как зелень», «зелень, »; в итоге же — новое, неданное качество: «зеленокудрые»; и это — метафора.

Метафора подымает вопрос: есть ли аналогия — гомология? Есть ли сходство в расположении — результат общности происхождения; глаз моллюска аналогичен глазу человека; но глаз моллюска развивается из эпителия; глаз человека — отросток мозга; метафора — след древнего мышления, заключавшего: от аналогии — к гомологии— промежуточная ступень: от параллелизма к метафоре, от аналогии к гомологии; в замене признаков по количеству рождаются синекдохи (с гиперболами); замена признаков по отношению рождает метонимию (время заменяется пространством, пространство временем, свет звуком, энергия другой энергией); научное мышление во многом развилось из уточнения вида метонимий; на аналогию меж метонимией и причинностью указывал Потебня 72.

И , и метонимия проходит стадию сравнения; сравнение — источник фигур изобразительности — коренится в параллелизме; тут необходимо наблюдение, описание и эксперимент; гипербола довольствуется наблюдением и описанием; она — вывод: без эксперимента; и оттого — она часто грешит, неправильно ширя образ; эксперимент сравнения — в метафорическом сплаве признаков в качественно новые; и в метонимической их обработке, рождающей художественную причинность.

— мощное средство художественной лапидарности; оно — раккурс ряда силлогизмов; повтор лежит в основе архитектоники; сравнение — основа изобразительности; первый — раскрытие уха; второе — глаза.

Сравнения Гоголя вводят нас в мир глаза Гоголя.

Белый А.: Мастерство Гоголя Глава четвертая. Сравнение

В сравнениях Гоголя интересно, что̀ с чем сравнивается; или — один предмет сравнивается с рядом; или — ряд сравнивается с предметом. Пример первого случая: глаза, «как вечереющее солнце» (МН), «» (МН, СМ); «как молния» (Р), «как звездочки» (МН), «как искры» (ВНИК), «как выстрелы» (СЯ), «» (СМ), «репой» (МД), «как у вола» (ВНИК) и т. д.; каждое сравнение извлекает то или иное свойство; клавиатура описания глаза расширена рядом привлеченных предметов: солнце, молния, огонь, звездочки, искры, выстрелы, клещи, репа, вол и т. д.; в свою очередь «», «вол» становятся источником сравнения с рядом предметов: «экий здоровый бык» (В), говорят у Гоголя про мужика; «очи, как у вола» (ВНИК), «губы, как у вола» (ТЕО); смех, «как будто два быка... замычали разом» (В), «упрятывает галушки, сено» (МН), шел, «тяжело дыша, как будто взвалил на себя дохлую корову» (СЯ); круг предметов и явлений (мужик, глаза, губы, смех, дыханье, обжорство) выявлен в коровьих свойствах«как пятачок» (НПР), «как топор» (Р), «» (ОТ), «как пробка» (Н), «как пуговица» (Н); или: «конь, как огонь» (ПГ), рукав красной свитки, «как огонь» (СЯ), глаза в ряде повторяющихся сравнений, «» (у Левко, у колдуна из «СМ», у бабы, глядящей на пани Катерину, у ростовщика из «П», у ведьмы из «ВНИК» и т. д.), цветок, «как огонь» (ВНИК), отблески от весел, «как огонь» (СМ).

В сравнениях от предмета к предмету протягивается ряд нитей; предмет оплетается тканью пересечений; мир сравнений — организм; я бы его назвал организмом нервов; в то время, как сеть повторов образует мускулатуру слога, связуясь с ритмом движения слов в ухе, организация сравнений — нервная ткань, открывающая художественное зрение; в повторах параллелизма открывается способ расположения слов; в сравнениях — способ организации самих словесных представлений: в образы.

Гоголевские сравнения многосторонни; архитектонически их можно делить на сравнения, обнимающие период речи (фразу, ряд фраз), и на краткие, данные в придаточных предложениях на «как», «как будто», «словно», «точно», творительным падежом: «горами», «волнами» и т. д.; они даны, как метафоры («зеленокудрые»), метонимии («», «горячая, пуля»); ряд сравнений дан и в эпитетной форме: крапива — «змееподобный» злак; они даны существительным: «горшки» — «глиняные щеголи»; старость — «»; даны и посредством слов: «сравнимы», «сравнительно» и т. д.

Другой род разгляда: сравнения, смыкающие (круг предметов с предметом) и размыкающие круг признаков одного предмета в признаки ряда предметов; когда этот ряд — целое, сравнения — гиперболичны; появляется космический фон предмета: «посинел, как Черное море» (СМ), штаны, «как Черное море» (ТБ), «красное море запорожцев» (СМ), толки, «как море в непогоду» (СМ), «» (вм. «слив, что капель в море») (СП), водка льется, «как вода» (ВНИК), пот валится, «как дождевая вода с крыши» (ВНИК), кофточка, «как льющаяся вода» (К); образ моря берется как преувеличивающее обобщение; радость пани Катерины — солнечный день; глаза — небо; губы бледно алеют утреннею зарей, жалоба — как ветер «в тихий час вечера»; пляска ее сравнима с желаньем вылететь из целого мира; ее слезы — дождь; этот род сравнений слагает цельный образ; и он космичен; сумма сравнений особенно стилизует пани; так же космически стилизован образ Данилы, уподобленный синему Днепру; Днепр сопровождает Данилу; ему «все не мило», Даниле — тоже; синий Днепр, как жупан Данилы; золотые звезды отдаются в Днепре; отблещивает золотом синий жупан; Данило умер и посинел, «как Черное море»; в Черное море бежит синий, ропщущий, как Данило, Днепр; тут и подается картина Днепра: «Чуден Днепр»; колдун в подборе эпитетов и сравнений — красный; борьба его с Данилой подобна смешению огня с водой; но это — источник вулканических взрывов; ученые люди говорят: земля трясется: где-то около моря — вулканическая гора; старики знают лучше: под землей трясется нечестивый Петро; колдун — потомок его; Данило — рода «Ивася», которого Петро убил; тяжба родов воспроизводит легенду о Каине и Авеле; система сравнений ширит фабулу «СМ»; дан космический фон: борьба воды с огнем в подземных недрах; но недра эти — родовые недра.

Таковы ширящие сравнения Гоголя; они часто — мифы; в них гиперболизм телескопичен.

микроскопическая зоркость вступает в силу: и целое лица — в одном случае «яйцо», в другом — «лопата», в третьем — «редька», в четвертом — «репа»; окно — «глаз», шинок — «баба» и т. д.; предмет неодушевленный сравнивается с одушевленным; или сложная организация сравнивается с простой: человек — с животным, с орудием. Таких сравнений больше всего; они — точны, измерены, взвешены; назовем их «техническими». (См. схему № 12.)

Можно дать иной род разгляда: 1) предмет сравнивается с предметом («губы, как у вола»); 2) предмет сравнивается с восприятием (смушки — объядение); 3) восприятие сравнивается с предметом или действием его (темно, хоть в глаза выстрели); 4) восприятие сравнивается с восприятием (слышимая тишина).

Можно классифицировать сравнения и с точки зрения намерения: обезобразить, или облагородить: 1) грязь на босых ногах, «» (МД); 2) башмачок, «как снег» (НП); назовем эти два рода: сравнение-гротеск, сравнение дифирамб («поэтическое»).

Можно еще делить сравнения на изысканные и простые.

У Гоголя преобладают сравнения, ограничивающие предмет концентрацией одного его признака; здесь два рода: сравнение с человеком, его действиями; или обратно: сравнение человека с животными, орудиями, с овощами. Бросим взгляд на этого рода сравнения.

Предмет сравнения — человек (антропоцентризм): миска «выказывалась хвастливо» (СЯ); горшки — «глиняные щеголи» (СЯ); «снегирь, словно щеголеватый польский шляхтич, прогуливался по снежной куче» (ВНИК); «в речке, вздрагивавшей, » (ПГ); «скирды хлеба, словно казацкие головы» (ВНИК); «деревья, как охмелевшие казацкие головы» (ПГ); отсюда их «пьяная молвь», «деревья загремели зыбучею бранью», т. е. (ВНИК); кулак величиною с чиновничью голову (Ш); окно дома, «похожее на поднявшийся глаз» (В); «шинок, повалившийся..., словно баба с веселых крестин» (ПГ); «из трубы делался ректор» (В); из жареной бараньей головы делалась голова Басаврюка (ВНИК); повозка — «похожая на толстую купчиху» (ОТ), «» (ОТ); старость — пудрящий сединой парикмахер (СЯ); вода вздрагивает, «будто дитя в люльке» (МН); пруд, «как дряхлый старец» (МН); кусок, «точно городничий» (МД); все предметы в доме у Собакевича — «» («как Собакевичи») (МД); лысый Пимен держал кабак по прозванью «Акулька» (МД); колода карт — «Аделаида Ивановна» (Игр.); лошадь — «Аграфена Ивановна» (К); «играющая толпа стен, террас, куполов» (Р) и т. д.

— выразитель мелкопоместного быта; отбором сравнений он выявил-де социальную сущность свою; преобладают предметы комнатного обихода помещика и его усадебного инвентаря (конюшни, птичника, огорода); такое заключение не всегда правильно; оно правильно отчасти: наиболее меткие определения даны сравнениями с наиболее знакомым кругом предметов; и если они — помещичий инвентарь, из этого-де вытекает: социальная сущность Гоголя; но Гоголь плохо знал историческое казачество; между тем: ударная масса сравнений «казацких» повестей дает ряд, не объяснимый инвентарем усадьбы; последний появляется там, где появляется сам помещик; где действует казак, там — ударны сравнения, которые не мог бы сделать помещик: «турецкий игумен», отблеск, как полоса «», вздрагивает, как «шляхтич в казацких лапах»; кровь — «», «надречная калина», «конь, как огонь», кони, «как змеи»; это — казацкие сравнения; Гоголь смотрит на мир из глаз героев; кони, «как змеи, перелетели » (ТБ): образ подан глазами Тараса, следящего, как под ногами его кони с невидными ногами, вытянутыми мордами и хвостами, слетают в воду: образ точно увиден; помещик так видеть коня — не мог; пьяная продавщица бубликов пишет ногами «подобие своего... товара», на свитке более дыр, «»; Гоголь глядит глазами казака; ряд тонких сравнений проф. Мандельштам называет абстрактными; «профессор», сидя в кабинете, реально не изучал природы; деревьев не обхватывал он; и — показалось: дубы «трем человекам в обхват» — сказано не поэтично; у Гоголя прекрасны не одни сравнения с помещичьим инвентарем; но когда появляется Довгочхун, появляется и инвентарь помещика.

Все же доля правды есть в утверждении Переверзева; сравнивалось с тем, что запало в глаза с детства, которое протекало в усадьбе; лежит на дворе колесо; и очки — колеса «комиссаровой брички» (МН); урч — «будто кто колесами » (В); мужики — смотрят на колесо: «доедет, или не доедет» (МД); за колесом — сама повозка, или — веер сравнений: всю жизнь «колесил», сидя в ней, Гоголь: вот похожая на «хлебный овин» (В), вот такая, что еще в «Ноевом ковчеге» ей отведено было место, вот «, и повозка вместе» (ОТ), вот «ни бричка, ни повозка» (ОТ), «зад широкий, а перед узенький» (ОТ), «зад узенький, » (ОТ), «похожа на... копну сена» (ОТ), на «толстуху купчиху» (ОТ), «на растрепанного жида», «на скелет», «», «ни на что не похожа» (ОТ); вот коляска — «орех раскушенный», вот экипаж, похожий на «толстощекий, выпуклый арбуз», наполненный ситцевыми подушками и будящий будочника визгом «железных скобок и ржавых винтов» (МД); вот — «неизмеримая брика»; вот дрожки, которых «каждый гвоздик и железный винтик звенели», так что «, и бубны, и барабан» (СП); на этой — «следы желтой краски» (МД); та — «голубая карета», (Н); та — «пурпурного цвета» (Р); и ряд сравнений с этим необходимым предметом усадебного инвентаря: голова сидела в воротнике, «» (Шп) и т. д.

Изучен храп: «храпели, как коты» (МН), храп, «похожий на фабрику» (В), «храпел, как певческий контрабас» (МД), «свистели носами, как волторны» (ПГ), «храпит на весь Киев» (СМ), храп, как «кузнечный мех» (МД); стал «издавать через... носовые продухи такие звуки, какие» не приходят и композитору: «, похожий на собачий лай» (МД).

Сделаем обзор служебных сравнений Гоголя; для краткости опустим «как», «»; для краткости не станем приводить цитат.

Вот один ряд: харя — «вывороченный кошелек» (МН); повозка — «» (ОТ); «сам» — «кисет» с вытрясенным табаком (Ж), отблеск, «как из огнива огонь» (СМ); чиновник — «кувшинное рыло» (МД); перси — «фарфор» (В); старушка — «» (Шп); лицо — «аптекарский пузырек» (ЗС); поверхность пруда — «дно медного таза» (МД, 2); голова — «серебряное блюдо» (НП); лицо — «самовар» (МД); брюхо — «» (МД); лужа — «ванна» (К); кушанье — «сапоги» (МД); грязь на босых ногах — «» (МД); усы — «сапожная щетка» (К); брови — «шнурочки» (СЯ); озаренные пожаром гуси — «красные платки» (ТБ); лунные пятна — «белые платки» (ОТ); бакенбарды — «», которыми лицо обвязано (ЗС); румянец — «алая лента» (СЯ); вареники — «в шляпу» (В); пыль — «фуфайка» на графинчике (МД); хвост — «фалда» (НПР) и «веретено» (ВНИК); волосы — «» (СЯ); брови — «траурный бархат» (ТБ); пыль мостовой — «мягкая подушка» (К); тело — «перина» (Шп); петушьи крылья — «рогожки» (МД) и т. д. Сумма предметов сравнений — помещичья комната; вот — рояль, фагот, валторна; чубук хрипит, «» (МД); свистят носами, «как валторны» (МД); бревна мостовой — «клавиши» (МД).

Много в усадьбах ели (и — Гоголь): как блин, — «погонщик» (В), «тюфяк» (МД); сгибал подковы, «» (НПР); сени, пристройки, крыша на крыше — тарелка с блинами (ОТ); тюфяк — «лепешка» (МД); лицо — «яйцо» (ТБ), «» (МД); чорт жарит грешников, «как колбасу» (НПР); висит, как колбаса (ТБ); ручка, зубы — «сахар» (ТБ); таракан — «» (МД); коляска — «орех раскушенный» (Лак); мыльная пена — «крем» на купеческих именинах (Н); смушки — «» (ОТ); дама — «бокал шампанского» (НП).

В комнатах много мух; и — «мухи»: гости на балу (МД), летающие пальцы (СМ), человек (МД), кафэйный лакей (НП), Акакий Акакиевич (Ш), чиновник (Рев), вообще «люди» (СМ); и жеребец скор, «как муха» (ТБ); и Вакула летит, «как муха», под месяцем (НПР).

Много сравнений с мухами!

Лицо — «огурец» (МД), «» (МД), «цыбуля» (СЯ), «буряк» (СЯ); нос — «» (ОТ); глаза — «репой» (МД); голова «редькой вверх», голова «» (ОТ); невеста — «крепкая репа» (Ж); «картофель, » (Шп); человек (МД), руки, похожие на «картофель» (К), экипаж (МД) — «арбузы»; сельдерей и петрушка, остается спросить, — не Селифан ли с Петрушкой?

Часты сравнения огородные.
— целое животноводство!

Бараньи — «нечисть» (ПГ), «» (ВНИК); бычиные — мужик (В), очи (ВНИК), губы (ТБО); смех, — как мык «двух быков» (В); «упрятывает галушки, как корова сено» (МН), дышит, будто взвалил «дохлую корову» (СЯ); свиные свойства: Чичиков — «боров» (МД), чорт — свиноморд» (НПР), свинья «настоящий толстый кабан» (В); и наконец: «брат Копрян» (ка́прос — вепрь) (СМ); «петушиные рыла» (ПГ); человек — «» (Н); фламандский мужик — «индейский петух в манжетах» (П); наконец — «Петр Петрович Петух» (МД); табак — «курица не чихнет» (НПР); Хивря управляет мужем, как он «кобылой» (СЯ); рыла — «» (ПГ); храпели, «как коты» (МН); черные кучи запорожцев, «как шмели» (ТБ); ветви деревьев — как «лапы голубей» (СП) и т. д. Не стану перечислять всех животных усадьбы; сравнения с ними — идут в первую очередь.

Но есть ряд сравнений с другими животными: похож на «аиста» (ЗС); начальник отделения — «цапля» (ЗС); здание — «цапля» (ТБ); казаки — «орлы» (ТБ); Остап — «ястреб» (ТБ); Ганна — «рыбка» (МН); волосы — «как крылья ворона» (МН); «каркнет... во все воронье » (МД); «птицы» — ладьи (ТБ); «мошки» — города (ТБ); нос — «как снегирь» (ПГ); ведьма — «» (ПГ); у Днепра — «волчья шерсть» (СМ); «змеи» — ко́сы (МН) и кони (ТБ); часы шипят, «» (МД); злак — «змееподобен» (СЯ); человек — «черепаха в мешке» (ЗС) и т. д.

Металлы, металлическое изделия, орудия производства фигурируют часто в сравнениях: голос звенит, «как медь» (Р); лицо — «каленая медь» (МД); речка — «вороненая сталь» (ПГ); железные — «когти» (МН), «лицо» (В); из золота — что угодно: тыквы, дыни — месячный свет, девичьи голоса, ячанья лебедей и т. д.; сердце — «ступа» (СЯ); поцелуй громок, как удар песта-«макогона» (СЯ); «тону..., как ключ» (МН); песий лай, «как звонок» (МД), поляк звенит злотыми, «как звонок» (ВНИК); нос с подбородком — «клещи» (ВНИК); из глаз — «клещи» (СМ); «сто мельниц стучит» (ПГ); храп — «кузнечный мех» (МД); свист — «мельница» (ОТ); шум голосов — «шестерни», «», «ступы» мельницы (ОТ).

Двор с орудиями, зданиями, плетнями — фигурирует постоянно в сравнениях: повозка — «копна сена» (ОТ), «хлебный овин» (В); помещики — «живописные домики» (помещичьи же) (СП); дно горшка гладко, как «» (МН); горелка щипет, «как крапива» (ВНИК); штаны — «с половину двора» (ОТ); трубка дымит, как «печная труба» (МН); очко — «как колесо» (МН); «бочка» — человек (МД); рычит, «как из бочки» (Рев); «кадь» — штаны (НПР); лицо — «лопата», нос — «топор» (Р); жаркое — «топор» (Рев).

Усадьба — объект сравнений.

Сравнения полиграфические: рот «» (ОТ); писал ногами «покой-он-по»; Акакий Акакиевич ужимками передразнивает буквы и находит себя на улице, а «не на середине строки» (Ш) и т. д.; сравнения архитектурные: рот — «с арку Главного Штаба» (Н); красавицы — «палаццо» (Р); ноздри — «» (Рев); клистирная трубка — «башня» (Р); тетушка — «колокольня» (Шп) и т. д.

Сравнения этого рода — точны, выверены; сравнение голландца с индюком в манжетах, повозки с трубкой — раккурсы страниц: в строчки; сравнение в художественной литературе то, что диаграмма в научной статье.

Приведенный ряд можно брать под углами: 1) гротеска, 2) дифирамба, 3) изыска.

Очко-колесо, рот — арка Штаба, — гротески, соединимые с группой сравнений-гротесков: «дымил, как пароход» (МН); стал длиною «от Конотопа до Батурина»; штаны «с Черное море» (СМ); ноздри — «» (ЗМ); в карман поместима лавка (В); я не привожу этого рода сравнений; в отметке гипербол-гротесков я, в сущности, очертил и их.

«Поэтичны» (дифирамбичны) иные из технических сравнений: «черный, как уголь, лес»; суть сравнения — в том, что «, как уголь, лес» пересыпается по краям серебряной пылью; один из видов точных сравнений лежит в группе дифирамбических; они сильны лишь в контексте — не сами по себе; привожу выдержки из отрывка «В»: «Сияние, ; в ночной свежести было что-то влажно-теплое... кустов, как кометы, острыми клинами падали... Трава... казалось, росла и далеко... и казалась дном... прозрачного до самой глубины моря...» В этой картине русалка дана с , матовыми, «как фарфор, не покрытый глазурью»; и они — просвечивают; и вода покрывает их, как бисером, пузырьками; в целом сила каждого сравненьица; тут есть и технические: «как фарфор, непокрытый глазурью»; и метонимии (раккурсы сравнений): вместо «как дым», — «сияние... дымилось»; сравненьица схватились в одно: «все..., », и — «такова была ночь»; в отдельностях нет поэтичности «самой в себе»; прекрасен стиль целого.

Великолепны огненные сравнения Гоголя: «конь, как огонь» (ПГ), отблеск, «как из огнива огонь» (СМ), цыгане из трубок «осветили себя молниями» (СЯ); казаки обсыпали себя, «будто искрами», из сабель (СМ), «цветок развернул » (ВНИК), смушки — «огонь» (ОТ), фрак брусничный «с пламенем» (МД); и он же — «» (МД) и т. д.

Ярки все звуковые сравнения: «девушки зашумели, как приречный тростник» (МН), «вопли едва звенели, » (В); жалоба: «будто ветер в тихий час вечера наыгрывал по водному зеркалу, нагибая еще ниже серебряные ивы» (СМ); стон органа переходил в поющие звуки, напоминавшие (ТБ); «яркое, как серебро, ячанье лебедей» (ТБ); слова хрипло всхлипывали, «как клокотанье кипящей смолы» (В); «звонкий дискант грамматика попадал... в звон стекла...» (В); или: «вам, верно, случалось слушать где-то валящийся, отдаленный водопад, когда встревоженная окрестность полна гула, и хаос... ... Не те ли самые чувства... обхватят вас в вихре... ярмарки» (СЯ) и т. д. В первой фазе преобладает мелодия звуков; и это соответствует культу музыки в Гоголе: музыка, как спаситель мира; и даже — «музыка пуль и мечей» (ТБ); Гоголь созвучен с романтиками; вспомним Тика, для которого и цветочные ароматы суть звуки, и « членов — аккорд»; вспомним Шлегеля, по которому и письма Люцинды — «не письма, а пение»; вспомним Новалиса: «природа — эолова арфа», «метод... ритм», болезнь и выздоровление — «» и «музыкальное разрешение» и т. д. Звуковые сравнения «МД» и бытовых повестей — прекрасны, точны, изысканны: в звуках повозки «были слышны и флейты, , и барабан» (СП); «храпел, как певческий контрабас» (МД); а звуки дверей, издаваемые в домике Товстогубов? А звук носа Чичикова? «Труба, , когда хватит, покажется, что крякнуло в ухе... Точно такой же звук раздался» (МД); а бой часов Коробочки? «Шум походил на то, Тотчас последовало хрипенье, и, наконец, понатужась всеми силами, они пробили два часа таким звуком, как бы кто колотил палкой по разбитому горшку» (МД) и т. д.

Иные из, так сказать, «поэтических» сравнений необычайно точны и ярки: сравнение снегиря на снегу с щеголеватым польским шляхтичем (ПГ) оценит тот, кто наблюдал контраст между снежным ландшафтом и пурпурногрудой птичкой; сюда же: «черный монастырь, » (ТБ); гуси в зареве: «казалось, что красные платки летели по небу» (ТБ); над огнем вились... птицы, «» (ТБ); «Днепр серебрился, как волчья шерсть» (СМ); дева светит сквозь воду, «как сквозь стеклянную рубашку» (СМ); «в белых, как убранный ландышами луг, рубашках» (МН); белая кофточка на теле, «как льющаяся вода» (К) и т. д.

«бледная... «как... блеск месяца» (В); сила — не в нем: в целом текста; бледная краска ярка контрастом с яркостью; или ее подчеркивает ритм, созвучный с целым, чего не понимает почтенный Мандельштам, относя ритмический лейт-мотив «СМ» к бледным сравнениям (?!?): «пошли, пошли и зашумели, , толки и речи между народом» (СМ); сравнение великолепно, когда его берешь в связи с предшествующим ему абзацем. Таков ряд сравнений типа народных, от очень простых до очень сложных: «моя калиночка» (МН); «красная, , кровь» (ТБ); «пусть их живут, как венки вьют» (ВНИК); вода колеблется, «как дитя в люльке», и вздрагивает, «как польский шляхтич в казацких лапах» (ПГ); или: «где прошли незамайковцы, — так , где повернули,— так там и переулок» (ТБ); вот сложное сравненье по типу силлогизма (теза, антитеза, вывод): «Горы те — не горы: подошвы у них нет, внизу их, как и вверху, острая вершина... Те леса, что стоят на холмахне леса: то волосы, поросшие на косматой голове лесного деда... Те луга — не луга: , перепоясавший... круглое небо» (СМ); изыск и точность спаяны с красотой.

Сильнее изыска простые сравненьица; как пролет в небо они: из хмури рельефов, подобно вспученным облакам; «дама, как весенний цветочек» (Н), «белый, как снег, чулочек» (НП), «платье... белое, » (НП). В хмури «Н» и в мороке «НП» — сравненьица — радующие глаз весенние цветки.

Дифирамбическим сравнением, как в литавры, бьет Гоголь на протяжении всей первой фазы; и свистит им, как в вышелущенные кости — поздней; «МД» переполнены хозяйственными, деловыми сравнениями; техницизм их бьет в глаза из самых «поэтических» страниц: даже губернаторской дочке посвящены сравнения ее с игрушкой «из слоновой кости» и со « яичком» (МД).

Не стану утомлять читателя перечислением сравнений-изысков (за исключением двух-трех); они — всюду; изыск образа: ландшафт напоминает «картины Герардо» (ТБ); дороги расползаются во все стороны, «» (МД); изыск восприятия: стулья, похожие на те, «на которые садятся архиереи» (СП); удовольствие, «как будто... жена... родила, » (ТЕО), так яге трудно отыскать, как «увидеть без зеркала свой нос» (ОТ); удовольствие от красноречия сравнимо с чесанием пяток «накрыв лапою кость, заливалась..., как бы приговаривая: «, какой я молодой человек!» (Шп); старушка, «совершенный кофейник в чепчике», смотрит с таким видом, «: «Сколько вы на зиму насаливаете огурцов?» (Шп) и т. д.

Следует отметить ряд пространных сравнений, разрастающихся как бы для того, чтоб отвлечь внимание; но то — паузы, дающие вниманию отдых, чтобы с новой силой сосредоточиться; они подобны внезапному, бурному развитию аккомпанемента, во время которого голос молчит, чтобы вновь вступить: «Не о корысти и военном прибытке теперь думали они, не о том, кому посчастливится набрать червонцев, дорогого оружия, шитых кафтанов и черкасских коней; но задумались они — , севшие на вершинах каменистых гор, обрывистых, высоких гор, с которых далеко видно расстилающееся беспредельно море, усыпанное, как мелкими птицами, галерами, кораблями и всякими судами, огражденное по сторонам чуть видными топкими поморьями, с прибрежными, как мошкикак мелкая травка, лесами. Как орлы, озирали они вокруг себя все поле и чернеющуюся судьбу свою» (ТБ).

«Чуден Днепр» — сравнение, сплетенное из сравнений; он кончается — пространным сравнением проводов матерью казака; в «МД» сравнение гостей на балу с мухами занимает около страницы.

Сравнение — лаборатория метафор: и — переход к миру глаза, к науке видеть; я бы мог продолжать описание стилистики Гоголя разглядом его метонимий, метафор, особенностей синекдохического переноса признаков и т. д.; полагаю: сказанного достаточно для очерка словесного мастерства; Гоголь многообразно фигурен; сила фигур — не в количестве их, а в слаженности целого, которого цель: концентрировать внимание наименьшей затратой слов при максимальном их действии; и Гоголь врезывает свой текст в сознание наше, как резцом в доску; он — неизгладим; суть неизгладимости в том, что прием, вырастая из другого, им подкреплен; и удвоена сила действия; речь Гоголя — организм, показанный во всех фазах своего зародышевого развития: одновременно; ритм повторным ударом, как молотом, высекает блеск звукописи, как в «ра́дуга кра́дется»; из звукового повтора рождается словесный повтор; он им подкреплен; повтор членится в клавиатуру повторов; она двояко подкреплена: звуком и ритмом; повтор, как стебель, выкидывает из себя с ним сплетенные формы: параллелизм, контраст, обрыв, рефрен, кольцо, спираль и т. д., уже трояко — есть вывод из сложного повтора, как его заострение; крепость ее остроты в том, что она — острие пирамиды, которой повтор — основание; осознание этого основания как аналогии (в параллелизме) рождает сравнение, лабораторию метафор и метонимий; сравнение же определяет и стили изобразительности, или мир глаза Гоголя, подкрепленные слухом; последнему я посвящаю следующую главу. Фигуры речи у Гоголя, как члены тела, — сплетенные из тех же основных тканей; они исполняют, каждая, свою функцию; но они связаны в целое ритмом и тонусом общего кровообращения.

Белый А.: Мастерство Гоголя Глава четвертая. Сравнение

Во всех повестях Гоголя те же элементы его слоговых ходов; но целое в каждом — своеобразно. Произведения «романтические» являют собой различие в конфигурации; «МН» и «НПР» — произведения, более всего связанные с литературным стилем, предшествующим Гоголю (высокий «штиль», сентиментализм и т. д.); «ПГ» и «ВНИК» выявляют уже всю силу особенностей гоголевского мастерства; основной прием здесь — сложение повторов и гипербол с вводным предложением (фигура «рассказчика»); стилистически они зрелее; «СЯ» занимает среднее место между первой и второй парой; в «В» и «ТБ» владение мастерством; великолепен организм гипербол и в «В»; в «ТБ» кроме того неподражаемы: жест и звукопись; но синтез приемов (повтор, гипербола, сравнение) в звукописи и последней в единстве ритма являет собой «СМ», этот перл первой фазы.

Так же своеобразны в подборе приемов последующие произведения. В «ОТ» сумма слоговых ходов индивидуализирована отбором отставов, повторов, , гипербол и превосходных степеней; но в рубрике гипербол «НП», «Рев» оспаривают «ОТ»; в рубрике превосходной степени оспаривают «ОТ» и «Р» и «НП»; но в комбинации сложного повтора с фигурой восклицания «ОТ» единственно; комбинация эта — стилевая ось. Такою осью в «Рев» является своеобразное сочетание целого словечек, фигурности глагольных форм и внутренних рифм с фигурами гиперболы и сравнения; «Р» — сгущение гиперболизма эпитетных форм, переходящих в реторику; для «Ш» типичны: высокопарица, фигура косноязычия, странности языка и ходы на «ничто», «никто»; «П» — засилие прилагательных, эпитетов на «не», эпитета «странный»; в нем часто нагромождение существительных. «МД» — своеобразное целое, сплетенное из обилия нагромождения существительных, тавтологий, повторов, соединенных с фигурой обрыва и умаления; часты повторы фигуры фикции и хода на «несколько», «не то» и т. д.; между прочим: в «МД» растут грамматические неточности; в «ЗС» — особое сочетание высокопарицы, афоризмов с фигурою фикции. В «НП» иное сочетание гиперболы с повтором, чем в «ОТ»; и иное применение превосходной степени, обильной и в «Р», где она — всерьез; в «НП» — дифирамбическая форма — фигура несоответствия; в «Р» — ее цель: соответствовать содержанию.

В особом сочетании слоговых ходов рационализирован стиль каждого произведения Гоголя, познаваемый в целом не в анализе этих ходов, а в анализе науки видеть, или глаза Гоголя.

Следует отметить один... дефект Гоголя, едва ли оказывающий влияние на впечатления от стиля его прозы; Гоголь не владел «» русского языка; он владел языком, как никто, постоянно провираяся в формальной грамматике; примерами его провиров, обильных, но почти незаметных в тропической роскоши языковых форм, закончу я эту часть моего обследования.

Примечания

72 Сюда его «Мысль и язык», «Из записок по теории словесности» и т. д.

Раздел сайта: