ИГРОКИ
I.
ЧЕРНОВИК ПЕРВЫХ ЯВЛЕНИЙ.
Комната в городском трактире.
Ихарев входит в сопровождении трактирного слуги и своего собственного.
Трактирный слуга. Пожалуйте-с, пожалуйте! Вот-с покойник! Уж самый-с покойный и шуму вовсе нет.
Ихарев. Да чай конного войска много, скакунов?
Трактирный слуга. То-есть-с изволите говорить насчет блох? Уж будьте покойны. Если блоха или клоп укусит, уж эта наша ответственность, уж с тем стоим.
Ихарев (своему слуге) . Ступай, Прохор, вноси чемодан! (Трактирному значительно) . Ну, послушай, кто живет?
Трактирный слуга. Да живут теперь много, все нумера почти заняты.
Ихарев. Ну кто ж именно?
Трактирный слуга. Швохнев Петр Петрович, Кругель полковник, Степан Иванович Утешительный.
Ихарев. Играют?
Трактирный слуга. Да вот уж шесть ночей сряду играют.
Ихарев. Пара целковиков (дает ему) .
Трактирный слуга. Покорнейше-с благодарю.
Ихарев. После еще будет.
Тр.< актирный > < слуга >. Покорнейше благодарю.
Ихарев. Между собой играют?
Трактирный слуга. Нет, недавно обыграли поручика Артуновского. У князя Шенькина выиграли тридцать шесть тысяч.
Ихарев. Вот тебе еще красная бумажка. А если послужишь честно, еще получишь. Признайся, карты ты покупал?
Ихарев. Да у кого?
Трактирный слуга. Да у здешнего купца Вахрамейкина.
Ихарев. Врешь, врешь, плут.
Трактирный слуга. Ей богу.
Ихарев. Хорошо. Мы с тобой ужо поговорим. (Прохор вносит шкатулку). Ставь ее здесь. Теперь ступайте оба приготовить мне умыться и побриться! (Слуги уходят. Отпирает шкатулку, всю наполненную карточными колодами). Каков вид! Каждая золотая! Право глаза чуть не ослепли во время подбиранья. Да [ведь] зато ведь это тот же капитал. Детям можно оставить в наследство! Вот она заповедная колодишка! (вынимает одну из них) . Перл, мать родная. За то ей имя: Аделаида Ивановна. Душенька, послужи мне так, как твоя сестрица. Выиграй мне ни больше, ни меньше как 80 тысяч. Именно. Доставь мне еще восемьдесят в прибавку к моим — я и доволен. Да за то вот тебе слово: поставлю тебе приехавши мраморный памятник.
(Услыша шум, поспешно закрывает шкатулку).
Я < ВЛЕНИЕ >.
Трактирный слуга и Прохор с лоханкой, рукомойником и полотенцем.
Ихарев. Ну что, эти господа дома?
Трактирный слуга. Да-с. Они-с теперь в общей зале.
Ихарев. Пойду взглянуть на них.
ЯВ < ЛЕНИЕ >
Трактирный слуга и Прохор (одни) .
Трактирный слуга. Что, издалека едете?
Прохор. А из Рязани.
Трактирный слуга. А сами тамошней губернии?
Прохор. Нет, сами из Смоленской.
Трактирный слуга. Так-с. Так поместье-то выходит в Смоленской губернии?
Прохор. Нет, не в одной Смоленской. Там 80 душ да в Калужской.
Трактирный слуга. Понимаю, в двух то-есть губерниях.
поварченок, Варух садовник, Дементий кучер — вот как у нас!
Кругель и Швохнев (осторожно входя) .
Кругель. Только право я боюсь, чтобы он не застал <нас>.
Швохнев. Ничего. Андрей Иванович его продержит (Обращаясь к трактирному слуге). Ступай вниз, тебя зовут. (Подходя поспешно к Прохору). Откуда барин?
Прохор. Да теперь из Рязани.
Швохнев. Помещик?
Прохор. Помещик.
Швохнев. Играет?
Прохор. Играет.
Швохнев. Вот тебе красуля (дает ему бумажку) . Рассказывай всё!
Прохор. Да вы не скажете барину?
Оба. Ни ни, не бойся.
Швохнев. Ну, что он теперь в выиграше? а?
Прохор. Да вы подполковника Чеботарева не знаете?
Швохнев. Нет, а что?
Прохор. Недели три тому назад мы обыграли его на восемьдесят тысяч.
Швохнев (взглянувши на Кругеля значительно) . Что ты скажешь, должно быть шуллер?
Кругель (покачнувши головою) . Надобно узнать.
Швохнев. Послушай, когда барин остается один, что делает?
Прохор. Да как что делает? Известно, что делает. Он уж барин, так держит себя хорошо, ничего не делает.
Швохнев. Врешь, чай карт из рук не выпускает?
Кругель (Швохневу). Что, Петр Петрович? А может быть и того, а?
Швохнев. Думаешь, шуллер? нет. А впрочем всё-таки попробуем. (Оба поспешно убегают).
Прохор (один) .
Проворные господа! А за бумажку спасибо! Будет Матрене на чепец да и пострельчонкам тоже по прянику. Эх, люблю походную жисть! Уж всегда что-нибудь приобретешь. Барин пошлет купить что, всё уж с рубля гривенник положишь себе в карман. Как подумаешь, право, какое житье господам! Куды хочешь катай! В Смоленске наскучило, поехал в Рязань; не захотел в Рязань — в Казань! — В Казань не захотел, валяй под самый Ярослав. Вот только до сих пор не знаю, который из городов будет партикулярней: Казань или Рязань?
Ихарев и Прохор.
Ихарев. За это дело нужно сурьезно взяться. Чорт возьми! Хорошо, если бы их обчистить! Положим, хоть у них и пятьдесят тысяч у всех, всё недурно прибавить к 80 тысячам... очень недурно. Не знаю, как те два, которые ушли, а последний, который оставался со мною, кажется на вид плохенькой. (Берет щетку, мыло, садится перед зеркалом и начинает бриться). Просто рука дрожит, никак не могу бриться. (Входит трактирный слуга).
Трактирный слуга. Не прикажете ли чего покушать?
Ихарев. Как же, как же. Принеси покамест закуску — всего, что у вас есть: икры, семги, на четыре человека. Понимаешь? Бутылку вина. Да накорми вот его! (указывая на Прохора) .
Трактирный слуга (Прохору). Пожалуйте в кухню, там для вас приготовлено. (Прохор уходит).
Ихарев (продолжая бриться) . Ну, слушай! Что, много они тебе дали?
Трактирный слуга. Кто-с?
Ихарев. Ну, да уж не изворачивайся, говори!
Трактирный слуга. Да-с, за прислугу пожаловали.
Ихарев. Сколько? пятьдесят рублей?
Трактирный слуга. Да-с, пятьдесят рублей дали.
Ихарев. А от меня не пятьдесят, а вон, видишь, на столе лежит сторублевая бумажка, возьми ее. Что боишься? не укусит! От тебя потребуется больше ничего, как только честности, понимаешь? Ты возьми там себе карты у купца, какого знаешь, а вот тебе в придачу от меня дюжина (дает ему запечатанную дюжину карт) . Понимаешь?
Трактирный слуга. Да уж как не понять? Извольте положиться. Это уж наше дело.
Ихарев. Да карты спрячь хорошенько, чтоб как-нибудь тебя не ощупали или не увидели. (Про себя). С ними нужно ухо востро. Ну, да уж я их поддену! (Кладет щетку, мыло и вытирается полотенцем).
Входят Швохнев , Кругель , Утешительный.
Ихарев (с поклоном) . Прошу простить. Комната, как видите, не красна углами: четыре стула всего.
Швохнев. Комната ничего, люди составляют красоту.
Утешительный. Именно люди. Я бы не мог быть без общества. Помнишь, почтеннейший, как я приехал сюда? Вообразите: приезжаю на ярмонку. Один одинешенек. Ну, никого решительно знакомого: хозяйка старуха, на лестнице какая-то поломойка, урод естественнейший; вижу увивается около нее армейщина, видно на тощаках, в городе всё народ торговый, словом скука смертная! Как вдруг привел случай познакомиться с ним. Ну, уж как я был рад! Эх, люблю откровенность и братское общество. Всё, что ни есть на середе, так бы вот и хотел высказать.
Швохнев. Нет, это уж слишком, излишество вредно во всем. Ты должен обманываться очень часто.
Утешительный. И, признаюсь, обманывался, обманывался часто. И всегда буду обманываться. Это я всегда говорю. Да что ж делать? На то свет, на то свет. Для чего живем на свете? Для того, чтобы толкаться с людьми.
Кругель. Нет, этого я не понимаю. Быть откровенну со всяким, еще не узнавши его вовсе, это я не понимаю. Дружба, это так, это другое, это священнейший дар.
Утешительный. Так, но человек принадлежит к обществу.
Кругель. Принадлежит... но не весь.
Утешительный. Нет, весь.
Кругель. Нет, не весь.
Утешительный. Нет, весь.
Кругель. Нет, не весь.
Швохнев (Утешительному) . Не спорь, брат, ты не прав.
Утешительный (горячась) . Нет, а я тебе докажу, что это первая обязанность, это долг, это, это, это первейший, — так сказать... это, это, это...
Швохнев. Ну, зарапортовался! Горяч необыкновенно! Еще первые два слова можно понять, которые говорит, а уж что дальше — ничего не поймешь.
Утешительный (горячась) . Не могу, не могу! Если дело коснется обязанностей или долга, я уже не помню, что говорю. Не могу, не могу, чувствую сам; а желчь так вот и кипит, так и кипит.
— обязанность. У тебя, может быть, и кипит желчь, да только не в этом случае. (Вслух). А что, господа, покамест спор о священных обязанностях, не засесть ли нам в банчик?
Утешительный. Извольте: если не в большую игру, почему нет?
Швохнев. От невинных удовольствий я никогда не прочь.
Ихарев. А что, ведь в здешнем трактире, чай, есть карты?
Швохнев. О, только прикажите.
Швохнев (посыпая кусок в рот) . Нет, и балык того.
Кругель (также) . И сыр хорош. Икра тоже недурна.
Швохнев. Недурна. Помнишь, какой отличный сыр ели мы дня четыре тому назад у князя Шенькина?
Кругель. Нет, никогда в жизни я не позабуду сыр, <который> я ел у Александра Александровича Алекс<андрова?>. Ну, да что и говорить? Я сыр за что люблю? За <то>, что если случится сверх одного обеда навалить через час другой, стоит отправить в желудок ломтик <?>, но <?> отличного сыру — и в желудке все благополучно. Он там распоряжается, как добрый квартермистр. «Добро пожаловать, господа, есть еще место», говорит.
Утешительный. А, вот оно, старина, старина! Слышь, Швохнев, карты, а? Сколько лет...
Ихарев (в сторону) . Не вам бы говорить, не мне бы слушать.
II.
НАБРОСКИ ПРОДОЛЖЕНИЯ.
< Швохнев >. Передержка уж это дело таланта. Кому бог не дал таланта, тому уж никогда не постичь. Я знаю, точно это необыкновенный феномен, четырнадцатилетний мальчик, сын помещика Петра Максимовича Болтухо. — Когда мне сказали об нем, я признаюсь прямо из любопытства поехал с родней. Поехали все вместе... «Как знаете», говорю, «может быть это непр<авда?>, невозможно принять <?>, но я слышал, что бог наградил <вас> <сыном> необыкновенным». «Да, господа, точно» ... И знаете мне понравилось, что без всяких этих светских отнекиваний, просто, откровенно. «Точно способности у мальчика необыкновенные. Эй Миша!» «— Что?» — «Покажи», говорит, «гостям... » И тот тут же этак свободно без всяких конфузий направо и налево... И точно это было непостижимо. Я смотрел в оба глаза, ничего не мог приметить. Четырнадцатилетний мальчик.
———
Утешительный. Достаточно ключ крапа, конечно. Ведь это опять другая наука. Игроку <с> этим некогда возиться <?>.
Как суконная фабрика — она принимает шерсть уж готовую, а потом начинает <?> прясть. У нас в Костроме есть один почтенный человек, который одним этим занимается. Ежегодно он получает из Москвы несколько сотен колод, от кого, это покрыто тайною. Вся обязанность <его> <со>стоит в том, чтобы разобрать крап и послать только ключ, вот глядите мол у такой-то двойки такой-то рисунок. Ну, а для игрока сами знаете довольно знать одну карту. И за это одно получает он пять тысяч в год.
— Конечно, сопряжено с меньшим трудом просто поставить, иметь свои колоды.
< Ихарев >. Да ведь вот что неудобно: нужно подкупать людей. А <это> не всегда и верно, народ этот продаст.
< Утешительный >. Да зачем? Мы никогда почти этого не делаем. Нужно иметь только достаточно находчивости <?>. Помнишь в Нижнем? Остановились втроем в трактире, часов двенадцать там кутили и уехали, не заплативши. Хозяин бросился в комнаты, ничего нет. Видит остался один ящик и в нем полтораста дюжин карт. Натурально он карты тотчас к купцам, продал за бесценок, по всему городу разошлись. А понял суть, когда в две недели весь город проигрался. Это был обильнейший год, какой я только знаю. А другой случай тоже стоит упомянуть. Трындин, богатейший человек, помаленьку держал. Игра отличная. Мы приехали вдвоем. Дом великолепный, богатейшая деревня, усадьба, везде каналы по аглицки. Мы дали вперед знать приятелям, что будем, чтобы они распорядились об картах. Только в один <день> летит тройка мимо самого двора, сидят молодцы, всё это пьяно, пыль такая. Дворня стоит за воротами, видит выпало что-то, с бегу вывалилось. Кричат им: «остановитесь, дорогие». Куда! Ничего не слушают, умчались. Развязали чемодан: белье, платье, несколько денег и дюжин пятьдесят карт, ну и только. Лакеи не захотели отказаться от своих доходов, карты пошли на барские столы, и в два дни сорван был весь банк.
———
< Утешительный >. Помилуйте. Ведь это правило. Игра требует своих правил. Тут лицеприятья нет совершенно никакого. Я вам прямо скажу. Будь вы человек, которому я обязан всем, честнейший человек, а я вас также обыграю. Отец пусть сядет со мною в карты, я обыграю отца: не садись в карты. Здесь все равны.
< Ихарев >. Но вот говорят нечистота в игре; ведь это <не то> чтобы плутовство какое, это выработанная копейка, выработанна<я>. Я знал многих честнейших людей, а передергивали. Отдавши нищему копейку, я никогда не отказываюсь соединиться втроем против одного, если бы только дело было верное.
———
< Ихарев >. Я никак не нахожу, чтоб это дело предосудительное. Помилуйте, это тот же труд. Я не знаю ни одного из тех, которые уже приобрели сведения <?>, изучая <?> рисунка крапа, [чтобы хотя] <один> сохранил долго свои глаза: все почти слепнут. — Что вы тут ни говорите, это труд, а труд должен быть вознагражден.
———
< Ихарев >. Знаете ли вы так называемую сводную колоду, односоставленную из шести колод, в которой всякая карта мне известна? Нет? Вот я вам покажу. Полтора месяца слишком стоила мне работа. (Вынимает). Вот она. Но уж зато какое сокровище! Зато ей дано имя.
< Утешительный >. Как имя?
< Ихарев >. Да, Аделаида Ивановна.
< Утешительный >. Хе! Слышишь, Швохнев? Ведь это совершенно новая идея, например <?>, назвать Аделаида Иван<овна>. Я нахожу даже очень остроумно.
< Швохнев >. Прекрасно: Аделаида Ивановна. Очень хорошо.
< Утешительный >. Аделаида Ивановна. Немка даже. Слышь, Кругель, это жена тебе.
< Кругель >. Что я за немец? Дед был немец, да и тот не знал по-немецки.
Утешительный (рассматривая) . Это сокровище. Совершенно никаких признаков. Неужели всякая карта решительно вам известна?
< Ихарев >. Извольте: я стану в пяти шагах и оттуда вам скажу всякую карту. Десятью тысячами рискую сию же минуту и ставлю на первую карту.
< Утешительный >. Ну, это какая?
< Ихарев >. Шестерка.
< Утешительный >. Так точно. Эта?
< Ихарев >. Валет.
< Утешительный >. Точно так. Эта?
< Ихарев >. Тройка.
Утеш < ительный >. Непостижимо!
Кругель (пожимая плечами) . Непостижимо!
Швохнев (также) . Непостижимо, невероятно!
< Утешительный >. Позвольте еще рассмотреть. (Рассматривая колоду). Удивительная вещь. Стоит, чтобы назвать ее по имени. Но позвольте заметить: к сожалению, ее ведь можно употребить только один раз, да и притом с игроком не слишком практикованным, да и то еще нужно знать, каким образом, разве подменить во время самой игры?
< Ихарев >. Да, во время самой игры. Я всегда подменю во всякое время.
< Утешительный >. В таком случае это конечно сокровище.
< Швохнев >. Ведь вот всё, кажется, есть. Есть и усердие, и в силах нет, кажется, недостатка, недостает только...
< Ихарев >. Крепости, на которую идти.
< Утешительный >. Да, неприятеля-то нет.
Швохнев. Есть один, да...
Кругель. Про кого ты говоришь?
Швохнев. Да Глов Иван Александрович.
Кругель. Ну вот нашел. Да это<го> не подведешь в дурачки играть.
Утешительный. Вздор, пустяки он выдумал. Здесь живет Глов Иван Александрович, богатый, конечно, помещик. Но что же об нем говорить, когда он не играет вовсе. Я уж с месяц ухаживал около него, и в дружбу, и в доверенность даже <вошел>.
Ихарев. Ну, да послушайте, нельзя ли как-нибудь увидеться? Может, почему знать?
< Утешительный >. Да я вам говорю вперед, что напрасен труд.
< Швохнев >. Ну, да что ж, попробовать еще раз.
< Ихарев >. Именно пригласите его сюда. Ну не успеем, по крайней мере познакомимся.
< Утешительный >. Да, пожалуй, мне это ничего не значит, я приведу его.
< Ихарев >. Приведи, ради бога, приведи.
< Утешительный >. Извольте, я пойду к нему. (Уходит).
< Ихарев >. Ведь, точно, бог ведает.
<ек>. Сегодня нет, завтра нет, послезавтра нет, а там, как насядешь на него покрепче, скажет: да. Ведь иногда иной только корчит, будто он крепыш, а порой, как приглядишься к нему поближе, увидишь, что он только фальшивую тревогу задал.
< Ихарев >. То-есть поверить не можно, какую жажду чувствуешь теперь к деятельности. Нужно вам знать, последний выигрыш мой <1 нрзб.> <у> полковника Чаботарева 80 тыс. Я не имел практики в течение более месяца. Вы не можете представить себе, какую испытал я скуку. Тоска просто смертная. Я понимаю теперь, каково положенье полководца, когда нет войны. Это в некотором роде лишенье жизни.
< Швохнев >. Вот с этим шутить нечего, я это знаю по себе.
< Ихарев >. Поверишь ли, что в пятирублевый банк готов даже.
< Швохнев >. Натуральная вещь, через это проигрывали первые игроки. Ну-с, и работы нет, и нападет на того, что называют голь и перетыка, и проиграется ни за что.
< Ихарев >. А богат этот Глов очень?
Кругель. Деньги есть. Тысяча душ крестьян.
< Ихарев >. Эх, чорт возьми! Подпоить разве его? Шампанское пьет?
< Швохнев >. В рот не берет.
< Ихарев >. Что ж с ним делать? Как подъехать к нему? Но всё однакож я не думаю, ведь игра соблазнительная вещь. Мне кажется, если бы он только посидел прилежно за столиком возле играющих, он бы пустился потом.
< Швохнев >. Да вот мы попробуем. Мы будем с Кругелем играть здесь в стороне. Только я думаю во всяком случае не нужно к нему <показывать> внимания. Старики народ подозрительный.