Глава XXXVIII.
Въ обществе семьи и брата Смирновой Гоголь провелъ время до начала мая 1843 года, когда Аркадiй Осиповичъ Россетъ поехалъ лечиться водой въ Греффенбергъ къ известному Призницу, пользовавшемуся громкой славой въ середине сороковыхъ годовъ, а остальное семейство Смирновыхъ изъ Рима двинулось въ Неаполь, откуда Александра Осиповна предполагала, оставивъ на время детей съ гувернанткой где-нибудь по пути, месяца черезъ полтора прiехать въ Дюссельдорфъ для свиданiя съ Жуковскимъ. Чемъ определялись въ это время маршруты Гоголя и Смирновой, намъ въ точности неизвестно; но почти безъ опасенiя ошибки можно утверждать на основанiи данныхъ переписки, что обстоятельства сложились следующимъ образомъ. Мы знаемъ, что Языковъ, недовольный Италiей и сильно соскучившiйся по родине, неудержимо рвался домой. На первыхъ порахъ по выезде изъ Рима онъ избралъ своимъ местопребыванiемъ прошлогоднюю резиденцiю въ Гастейне, где ему было гораздо покойнее, но подумывалъ также и о леченiи въ Греффенберге въ томъ случае, если бы оно было одобрено Россетомъ. Въ Гастейне Языковъ долженъ былъ ждать ответа. Такимъ образомъ срокъ его отъезда былъ въ зависимости отъ выезда изъ Рима Смирновыхъ и Россета, Смирнова же продолжала вместе съ семьей свое ознакомленiе съ Италiей, а потомъ хотела съехаться съ Гоголемъ у Жуковскаго въ Дюссельдорфе. Такимъ образомъ, не желая въ жаркое летнее время оставаться одинъ въ Риме и не привлекаемый бивуачной жизнью въ Гастейне или Неаполе, Гоголь еще въ конце марта написалъ запросъ къ Жуковскому, можетъ ли онъ принять его въ Дюссельдорфе. Начальныя строки письма его къ Жуковскому отъ 28 марта показываютъ, что мысль о совместной жизни и поэтической работе съ Жуковскимъ давно была у Гоголя, но до сихъ поръ онъ не имелъ приглашенiя отъ последняго, а получивъ его въ ответъ на свое письмо, непременно хотелъ имъ воспользоваться. Затрудненiе представлялось лишь въ томъ, что Жуковскiй не могъ заранее определить точно, где ему предстояло побывать на водахъ для леченiя туго поправлявшейся после родовъ жены. На это Гоголь дружески отвечалъ ему: „Мне все равно, я прiеду къ вамъ, где бы вы ни были. О помещенiи моемъ не хлопочите; я найду и самъ средство, какъ приклеиться къ вамъ поближе“. После этого между нимъ и Жуковскимъ установилось соглашенiе, чтобы Гоголь на будущее время свободно прiезжалъ къ последнему, но уступалъ место въ случае прiездовъ къ Жуковскому его давнишняго дорогого прiятеля Александра Ивановича Тургенева.
и ожидающаго обещанныхъ Россетомъ известiй. Шевырева онъ такъ извещалъ объ этомъ: „Я остановился на несколько дней въ Гастейне отдохнуть отъ дороги и погостить у Языкова. После этого отправляюсь въ Дюссельдорфъ, где пробуду, можетъ быть, долго“. Изъ другого одновременнаго письма видно, что Гоголь предполагалъ захватить въ Дюссельдорфе даже часть зимы съ темъ, чтобы остальную провести въ Голландiи; но въ то же время у него мелькала также мысль и о Греффенберге. Въ Голландiи же онъ, вероятно, думалъ начать леченiе еще съ наступленiемъ следующей весны.