Гоголь Н. В. (биография, вариант 5)
В ожидании конца

В ожидании конца

Вскоре Гоголь познакомился с молодым писателем Иваном Сергеевичем Тургеневым. Его привел в гости к Николаю Васильевичу Щепкин.

Позже Тургенев вспоминал, что Гоголь выглядел очень худым и производил впечатление человека умного, странного и больного. В ту встречу писатель говорил много: о значении литературы и писателя, об отношении к собственным произведениям, о процессе работы. Высказал он и похвальное слово цензуре, чем немало удивил Тургенева, хотя после его «Выбранных мест» эти заявления воспринимались уже не столь остро.

Вспомнил он и о статье Герцена по поводу «Переписки», в которой его обвиняли в отступничестве от прежних убеждений. Гоголь даже принес том «Арабесок» и начал читать выдержки из каких-то статей, где речь шла о повиновении властям, повторяя: «Вот видите. Я и прежде всегда то же думал, точно такие же высказывал убеждения, как и теперь… С какой же стати упрекать меня в измене?» Его обижало то, что Герцен ругал его в иностранных журналах. Тогда же он признался, что если бы можно было все вернуть назад, то он сжег бы свою «Переписку».

Щепкин и Тургенев были смущены. А Гоголь заговорил и последнем представлении «Ревизора». Он был недоволен игрой актеров, которые с течением времени «тон потеряли». И Щепкин уговорил писателя ещё раз прочесть для актеров пьесу от начала и до конца.

Чтение состоялось через две недели. Тургенев тоже пришел. Но многие актеры, обидевшись на то, что их заново хотят учить, не явились. Гоголь читал как всегда превосходно. Не смеяться было невозможно.

Однако, оставшись наедине с самим собой, Гоголь все чаще перечитывал свою главную рукопись и сомневался в том, действительно ли это вторая часть «Мертвых душ». Настолько изменился характер действующих лиц.

Друзьям же он говорил все время разное. То он жаловался Данилевскому, что работа над поэмой почти не продвигается. Супруге Аксакова заявил, что вторая часть вышла хуже первой. А то он говорил, что одиннадцать глав уже готовы и что к лету 1852 года он сможет напечатать книгу.

Однако и дошедшие до нас черновики говорят о том, что между замыслом Гоголя и осуществлением была непреодолимая пропасть. Гоголь был мастером видеть и отображать человеческие пороки, но вот изображать персонажи положительные ему было явно трудно, все они вышли у Гоголя схематичными, и никакой любви к добродетели, увы, не внушали. Уродцы из первого тома выглядели гораздо более живыми и занимательными в его исполнении.

Писатель сознавал свое поражение, но отказывался смириться. Друзья тоже поддерживали его и уверяли, что он сможет исправить все погрешности и что, возможно, второй том даже станет лучше первого. Но верил ли в это сам автор?

В январе 1852 года умерла Екатерина Хомякова, сестра поэта Языкова. Гоголь очень тепло относился к ней. И поэтому известие о ее кончине он воспринял тяжело. Больше того. С этого момента он почувствовал, что и ему осталось недолго.

Гоголь решил заняться своим здоровьем. Каждое утро он оборачивался мокрой простыней, чтобы лучше себя чувствовать. Но ему это не помогло.

Он читал все больше религиозной литературы, постился, молился и постоянно носил при себе письма отца Матвея. Но, несмотря на предостережения друзей и знакомых не слишком доверяться этому человеку, поскольку как богослов он слаб и никакого образования у него нет, Гоголь отказался порвать отношения со своим духовником. Чрезмерная строгость отца Матвея казалась писателю необходимой для духовного возвышения.

посвященные не вполне православному священнику и губернатору, каких не бывает. Он также осудил писательский труд, поскольку это отвлекает от внутренней жизни. В довершение всего в порыве горячности отец Матвей потребовал от Гоголя отречься от Пушкина. Писатель не выдержал и попросил духовника удалиться. Тот ушел оскорбленный.

– «сердцу моему захотелось вас благодарить». Но встречу эту Гоголь пережил с трудом.

Раздел сайта: